Последние дела мисс Марпл
Шрифт:
— Ну, что вы на это скажете? — спросила мисс Марпл.
— Я бы такое и в рот не взял, — ответил Эдвард.
— А по-моему, довольно оригинально. Я, собственно, спрашиваю, не наводит ли это вас на определенные мысли?
Лицо Эдварда прояснилось.
— Неужели тайнопись?
Он схватил рецепт.
— Слушай, Чармин, а ведь в самом деле! Зачем класть кулинарный рецепт в потайной ящик?
— Вот именно, — важно кивнула мисс Марпл.
— Знаю! — воскликнула Чармин. — Чтобы проявить невидимые чернила, бумагу нужно нагреть! Эдвард, включай скорее электрокамин!
Подождав,
— Мне кажется, вы слишком все усложняете, — проговорила она. — Рецепт, скорее, лишь указание. Главное, думаю, в письмах.
— В письмах?
— Точнее даже, в конвертах.
— Чармин, смотри! А ведь она права. Конверты старые, а письма выглядят так, будто их писали совсем недавно! — возбужденно воскликнул Эдвард.
— Совершенно верно, — подтвердила мисс Марпл.
— Это самая настоящая подделка. Бьюсь об заклад, дядя Мэтью сам их и написал.
— Точно, — согласилась мисс Марпл.
— Все это розыгрыш, никакой миссионерши не было и в помине. Тогда это, должно быть, шифр…
— Милые дети, ну зачем же все так усложнять? Подумайте, разве это похоже на вашего дядюшку? Ему просто захотелось немного пошутить, только и всего.
Две пары глаз недоуменно, но уже куда с большим доверием обратились на мисс Марпл.
— Что вы имеете в виду? — медленно проговорила Чармин.
— Только то, милочка, что сейчас вы держите в руках свои деньги. Рецепт, милочка! — сжалилась над ней мисс Марпл после того как девушка, внимательно осмотрев свои руки, разочарованно подняла глаза. — Рецепт! Он же выдает все с головой! Отбросьте чеснок, жженый сахар и самый окорок. И что у вас останется? Липа! Самая обычная липа. Иными словами, обман и надувательство. Теперь вспомните, что сделал ваш дядя перед смертью. Он похлопал себя по глазу! Вот вам и разгадка!
— Интересно, кто здесь сошел с ума? — осведомилась Чармин. — Мы или вы?
— Милочка, но вы же должны знать эту поговорку. «Близок локоть, да не укусишь», только другими словами. Или теперь уже так не говорят? Жаль, хорошая была поговорка… «Видит око, да зуб неймет».
Эдвард шумно втянул воздух и уставился на письмо, которое держал в руке.
— Дазуб Неймет…
— Именно, мистер Росситер. Как вы только что сказали, этой особы никогда не существовало. Письма написал ваш дядюшка и, подозреваю, немало тем поразвлекся. Как вы уже заметили, они написаны гораздо позже, чем выпущены конверты, не говоря уже о марках. Та, например, которая сейчас сверху, выпущена в тысяча восемьсот пятьдесят первом году.
Она помолчала и многозначительно повторила:
— В тысяча восемьсот пятьдесят первом. Вам это ничего не говорит?
— Абсолютно ничего, — признался Эдвард.
— Оно и неудивительно, — заверила его мисс Марпл. — Я бы тоже ничего не знала, если бы не мой внучатый племянник Лайонел. Такой милый мальчик! Страстный, знаете ли, филателист. Чего только он не знает о марках! Как-то, помню, рассказывал мне про всякие редкости. За сколько их продают с аукциона и все такое. Например, какая-то двухцентовая марка тысяча восемьсот пятьдесят первого года выпуска — голубенькая, помнится — ушла чуть не за двадцать пять тысяч долларов. Представляете? Надо думать, и остальные не дешевле. Я так понимаю, ваш дядюшка скупал их через посредников, причем позаботился хорошенько «замести следы», как пишут в рассказах про сыщиков.
Эдвард со стоном рухнул на стул и обхватил голову руками.
— Ты что? — испугалась Чармин.
— Господи! Ведь если бы не мисс Марпл… Представляешь себе картинку? Мы с тобой, как и подобает любящим родственникам, предаем огню личные письма дядюшки!
— А вот старым шутникам такая картинка почему-то и в голову не приходит, — заметила мисс Марпл. — Помню, дядюшка Генри решил подарить своей любимой племяннице на Рождество пять фунтов. И что же он сделал? Вложил пятифунтовую бумажку в открытку, заклеил края, да еще и написал на обороте: «С сердечными поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Боюсь, это все, что у меня для тебя нашлось в этом году». Бедняжка, разумеется, страшно обиделась и тут же выбросила открытку в камин. Так что пришлось дядюшке дарить ей еще пять фунтов.
Вероятно, именно этот поступок дядюшки Генри и позволил молодым людям в корне пересмотреть свое к нему отношение.
— Знаете что, мисс Марпл? — задумчиво протянул Эдвард. — Схожу-ка я за шампанским… Большой грех не выпить за такого человека!
Убийство миссис Спэнлоу
Мисс Полит взялась за дверной молоток и деликатно постучала в дверь коттеджа. Подождав немного, она постучала снова. Сверток, который она держала под мышкой, при этом едва не выскользнул, и ей пришлось его поправлять. В пакете было готовое к примерке новое зеленое зимнее платье миссис Спэнлоу, а в черной шелковой сумочке, висевшей на левой руке мисс Полит, — булавки, портновский сантиметр и большие ножницы.
Мисс Полит была высокой худощавой женщиной с острым носом, тонкими губами и жиденькими седеющими волосами. Она все еще переминалась на крыльце, не решаясь постучать снова, когда увидела на дороге быстро приближающуюся фигуру. Мисс Хартнелл, жизнерадостная особа лет пятидесяти пяти с вечно обветренным лицом, совершенно не умевшая говорить тихо, еще издали пророкотала своим мощным басом:
— День добрый, мисс Полит!
— Добрый-добрый, мисс Хартнелл, — поспешно согласилась портниха.
Несмотря на то, что пора, когда юная мисс Полит служила горничной, давно миновала, голос у нее так и остался писклявым и заискивающим.
— Простите, — продолжала она, — вы случайно не знаете, миссис Спэнлоу дома?
— Понятия не имею, — отозвалась мисс Хартнелл.
— Видите ли, это даже как-то странно. Она сама сказала мне прийти в это время. В половине четвертого. Хотела примерить новое платье.
Мисс Хартнелл взглянула на свои часы.
— Ну да, половина четвертого и есть. С минутами.
— Да, и я стучала несколько раз, но никто не открывает. Может, она ушла куда-то, а про меня забыла? Хотя она вроде никогда ничего не забывает. И потом, платье ей нужно уже к послезавтра.