Последние герои империи
Шрифт:
А Трубецкой по-прежнему рвался в бой. Вскоре «Сом» устанавливает абсолютный рекорд, проведя в морском дозоре 8 суток, из них 16 часов под водой.
За период командования подводной лодкой «Сом» князь Трубецкой был награжден орденом Святой Анны 3-й степени, к которому по странному чиновничьему умозаключению не было обычною для боевой обстановки прибавления «с мечами».
…А потом пришло страшное известие о Цусимском разгроме. Цусимская трагедия потрясла всю Россию, но особенно морских офицеров, тех, кто потерял в том побоище друзей и сослуживцев. Что касается Трубецкого, то он переживал все происшедшее так сильно, что впал в длительную депрессию. В конце октября 1905 года лейтенант был отчислен от командования
МЕЖДУ ВОЙНАМИ
А Россию уже било в пароксизмах первой революции. На Черном море был подавлен мятеж на броненосце «Потемкин», но три месяца спустя поднял мятеж на крейсере «Очаков» тот самый лейтенант Шмидт, которого некогда Трубецкой укладывал во Владивостокскую психушку. В октябре вспыхнул мятеж и в Кронштадте, впрочем, мятежники почти сразу перепились в разгромленных кабаках, после чего были повязаны жандармами. Неспокойно было и почти во всех губерниях и особенно в Прибалтике. Местные крестьяне жгли поместья местных помещиков (поголовно остзейских немцев) и с удовольствием всаживали им в бок вилы. Для усмирения волнения было срочно сформировано несколько морских батальонов. В должности командира стрелковой роты 5-го охранного морского батальона выступил в Курляндию и лейтенант Трубецкой, Это потом будут рассказывать страшилки о том, как моряки-балтийцы вешали и расстреливали мятежных латышей. На самом деле моряки лишь стояли гарнизонами в уездных центрах да сопровождали арестованных жандармами зачинщиков в тюрьмы, но все равно такая служба была не по душе никому. Думаю, не испытывал от нее удовольствия и Трубецкой. Не прибавила ему оптимизма даже новая награда — орден Станислава 2-й степени.
После трехмесячной командировки в Курляндию князь получает назначение в Либаву, где на базе сформированного учебного отряда подводного плавания оканчивает в первом выпуске офицерский класс подводников. Но поплавать на подводных лодках больше не удалось. После окончания учебы последовало новое назначение — старшим офицером на минный крейсер «Всадник». Впрочем, и на «Всаднике» служить пришлось всего ничего.
Буквально через несколько недель вспыхнул мятеж на балтийском крейсере «Память Азова». Мятежники перебили часть офицеров, другие спаслись бегством на катере. Однако вскоре сама команда восстала против зачинщиков мятежа, освободила нескольких запертых в каютах офицеров и отбила крейсер. Уже на следующий день на «Память Азова» были назначены новые офицеры. Командиром стал капитан 2-го ранга Курош, а старшим офицером лейтенант Трубецкой. На «Памяти Азова» он прослужил больше года, приводя в порядок команду и корабль, который к этому времени разгневанный император понизил в ранге до учебного корабля, лишил почетного Георгиевского флага и переименовал в «Двину».
Только после этого Трубецкой взошел на командирский мостик, теперь уже на миноносце «Лейтенант Бураков», а затем на эсминце «Сильный». В зимнее время он руководит в Кронштадте обучением новобранцев. В ту пору минной дивизией командовал храбрый и порывистый контр-адмирал Эссен, учивший своих командиров ходить в море так, словно война уже началась. Именно на Балтийской минной дивизии были подготовлены командиры, на чьи плечи легли трудности и слава всех боевых дел наших моряков в годы Первой мировой войны. Службу под началом Эссена Владимир Владимирович всегда впоследствии будет вспоминать как главный университет своей жизни.
Служба на миноносцах сразу пришлась Трубецкому по душе. Теперь о былой службе на тихоходных крейсерах и броненосцах вспоминалось с горечью:
— Что там за жизнь у них! Скука одна непролазная! Палуба, что Невский проспект, а кают-компании как рестораны! То ли дело у нас, протянул руку и уже море! Сам на руле стоишь, сам миноноску свою в атаку выводишь, сам мину самодвижущуюся в цель пускаешь! Это ли не жизнь, это ли не настоящее дело!
— Ну какой ты после этого князь, Вальдемар! — говорили ему друзья за бутылкой шампанского в Морском собрании. — Ты больше на ямщика смахиваешь! Сам на облучке, да с вожжами!
— Нет, братцы! — качал головой командир номерной миноноски. — Никакой я не ямщик, а гусар, но только морской!
К этому времени Трубецкой уже определил для себя, что отныне и навсегда его любовью будут миноносцы. Да и что может быть прекрасней, чем лететь вперед, едва касаясь килем волны, в готовности отбить орудиями любую атаку и самому нанести решающий смертельный удар из торпедных аппаратов. Это линейные корабли крейсера отстаиваются в гаванях. А миноносцы всегда на линии огня!
В 1908 году Трубецкой получил сразу два ордена Владимира 4-й степени с бантом за 18 морских кампаний и Святой Анны 2-й степени за нелегкую службу на «Памяти Азова».
Что касается Эссена, то он обратил свое внимание на Трубецкого в бытность того еще командиром миноносца «Сильный». Смелость и быстрота принятия решений командира миноносца, помноженная на прекрасную морскую подготовку, заметно выделяли его даже из плеяды командиров, прошедших Порт-Артур и Цусиму. Именно поэтому в 1909 году Трубецкой получает под начало новейший эсминец «Донской Казак», а чтобы молодому командиру жизнь малиной не казалась, одновременно Эссен поручает Трубецкому и заведование обучением новобранцев для 1-й минной дивизии Балтийского флота.
В 1912 году в службе князя Трубецкого произошла большая перемена. С должности командира эскадренного миноносца Балтийского флота он неожиданно переводится на Черноморский флот, причем не на какую-то конкретную должность, а в распоряжение командира Севастопольского флотского полуэкипажа, т.е. почти в никуда. Поступок, на первый взгляд, не логический. На Балтике Трубецкого знают и ценят.
Почему же он переводится на Черноморский флот, когда вся его предыдущая служба была связана с Балтийским? Вопрос для понимания поступка нашего героя весьма не праздный. Это в советские времена морские офицеры за свою службу повсеместно меняли по два, а то и три флота. Такая ротация считалась делом правильным и нормальным, так как это позволяло знакомиться с несколькими военными театрами и спецификой службы на разных флотах, что было особенно важно для руководителей общефлотского звена. В дореволюционном флоте же российском все обстояло иначе. И если офицерскими кадрами Балтийского флота комплектовались в начале XX века наши военно-морские силы на Тихом океане и Севере, то Черноморский флот всегда стоял особняком. В силу этого черноморские офицеры, как правило, не слишком уютно чувствовали себя среди балтийцев, а те наоборот.
Думаю, что не последнюю роль в решении Трубецкого о переводе на Черное море сыграло то, что под Ялтой у князя было родовое имение. Незадолго до перевода на юг в Ялте умирает его мать Елизавета Маврикисвна, которая занималась всеми земельными делами. Теперь заниматься имением надо было уже самому Владимиру Владимировичу, а делать это из Кронштадта и из Гельсингфорса было непросто.
Кроме этого, перевод Трубецкого с Балтики на Черное море неслучайно совпал и с одним весьма значительным событием в его жизни.
Именно в 1912 году распадается брак Владимира Владимировича Трубецкого с его женой Еленой Михайловной. Новой избранницей князя становится Мария Александровна Ковалевская (в девичестве Ветринская). О причинах развода и скоропалительной новой женитьбе нашего героя мы можем только догадываться. Дело в том, что Мария Александровна, в свою очередь, тогда же разорвала брак со своим первым мужем — известным балтийским гидрографом капитаном 1-го ранга Сергеем Ковалевским, хотя имела на руках малолетнего сына