Последние герои
Шрифт:
Он разжал руки, Крисс упал на землю и закашлялся. Сан пронзил его насквозь своим мечом и поднял в воздух на клинке. Насладившись предсмертным хрипом своего врага, Разрушитель сбросил еще дышавшего Крисса в пустоту за парапетом.
Сан смотрел на то, как Крисс падает вниз, пока не увидел, как тот ударился о землю. Под телом расплылось красное пятно, похожее по форме на цветок. Сан словно зачарованный смотрел на то, как кровь окрашивает белый снег. Он не чувствовал ни малейшего облегчения, ни капли удовлетворения — только боль.
«Это было бесполезно.
Сан вернулся во дворец тем же путем, которым пришел на балкон. Он почти умирал от усталости, но сильней, чем усталость и раны, был образ отвратительного существа, которое магические силы породили для того, чтобы мучить. Во всем был виноват он. Он не только не сумел вернуть к жизни Идо, но и создал этот ужас. Все, за что он брался в своей жизни, рассыпалось в прах. Ничто из того, что он пытался сделать, у него не получилось.
«Как мне быть теперь?» — в ужасе и смятении подумал он. Впереди его ждали только мрак и отчаяние. Он поднял взгляд от пола — и замер на месте: в центре зала стояла девушка, почти ребенок. Сан не сразу понял, кто это. Потом вспомнил и узнал — дочь Неора, бойкая девчонка, которая бегала по дворцу, одетая как мальчик. Сан видел ее там в то короткое время, когда жил при дворе. Теперь она стояла перед Саном очень прямо, с мечом в вытянутых руках, и дрожала.
— Убирайся прочь! — потребовал он.
Она молчала.
Сан с огромным трудом поднял свой меч и встал в позицию атаки.
— Ты думаешь, мне будет совестно убить ребенка? Я Марваш и рад погрузиться в любую бездну! — зло крикнул он.
— Все началось с тебя, — ответила Амина. Ее тонкий голосок дрожал, но не от страха, а от жгучей ненависти. — Если бы не ты, те, кого я любила больше всех, сейчас были бы живы. Это ты все уничтожил.
Сан взглянул на нее и ответил:
— Я уже сказал тебе: я Марваш.
Девочка с криком бросилась на него. Сан отбил удар. Она не отступила ни на шаг и атаковала опять, с большей силой, стараясь найти слабое место в его защите.
В других обстоятельствах Сан без труда справился бы с ней уже во время первой атаки. Но сейчас дело обстояло иначе. Раны, полученные в предыдущей схватке, не позволяли ему двигаться так, как он бы хотел. Он был неповоротливым, слабым, тяжелым. А она была маленькой, подвижной и очень решительной.
Более точный удар — и что-то со свистом пролетело в воздухе. У Сана в руке осталась только рукоять меча Ниал. Осколки лезвия лежали на полу. Сердце Сана на миг сжалось от тоски: этот меч когда-то был для его бабки дороже всего на свете, его носил с собой Идо в последние годы своей жизни. А теперь меча Ниал больше нет.
«Это конец».
Новая атака Амины. Сан остановил ее меч рукой. Лезвие вонзилось ему в ладонь, но он выдержал боль. В этот момент его взгляд встретился со взглядом девочки. В ее глазах стояли слезы. И тогда в уме Сана возник образ мальчика, которым он был, когда потерял Идо. Невинного мальчика, чью душу еще не запятнало зло, для которого он был
Тоска и воспоминание отвлекли его, и рука, сжимавшая оружие противницы, немного ослабла — всего на мгновение. Но Амине хватило этого времени, а у Сана уже не оставалось сил. Амина освободила свой меч, ударом в живот сбила Сана с ног и приставила острие меча к горлу Марваша.
Они смотрели друг на друга. Амина тяжело дышала и сама не могла поверить в то, что случилось. Она явно не понимала, как смогла одолеть такого могучего воина.
— Ты победила, — улыбнулся Сан. — Еще одно движение, и ты сможешь вернуться к своим как героиня.
Он обхватил клинок обеими руками и потянул меч Амины к себе, помогая ей нанести последний удар. Сан знал, что эта попытка бессмысленна, что его может убить только Посвященная воительница. Но безумное желание исчезнуть было так велико, что помутило его разум, и Сан надеялся умереть от меча обычной девочки. Все, что угодно, лишь бы закончилась эта пытка.
Но Амина вдруг стала сопротивляться. Она ненавидела Сана больше, чем когда-либо, даже такого — сбитого с ног, побежденного, раздавленного горем и болью. Ненавидела потому, что ничего не забыла и никогда не забудет. Если бы она убила Сана, это могло бы показаться справедливым. И все же Амина рванула меч к себе и выдернула лезвие из рук Сана. А потом опустила меч.
— Что ты делаешь? — спросил Сан.
— Ухожу.
Сан недоверчиво посмотрел на нее:
— Ты сошла с ума?
— Ты больше никому не можешь причинить вред. Твои раны тяжелы так, что их нельзя излечить.
— Я хочу, я должен умереть! — крикнул Сан.
Амина наклонилась над ним:
— Тебе это было бы приятно, да? Ты нарочно поддался мне в бою, или я ошибаюсь? Но я не убиваю уже мертвого врага. И в любом случае ты не достоин моего меча. Ты лежишь на полу безоружный в городе, который тебе не принадлежит. К этому тебя привели твои интриги? Ради этого ты убил столько людей и оплевал самые святые чувства?
Она вложила меч в ножны, еще раз с презрением взглянула на Сана и ушла.
Сан перекатился на спину и с трудом сел.
— Я хочу умереть, умереть! — крикнул он.
Слезы лились у него по щекам, грудь вздрагивала от рыданий. Он сидел, сгорбившись, посередине роскошной гостиной и плакал, как ребенок, у которого только что отняли все, что ему дорого.
«До чего ты дошел! Зовешь смерть, как червяк! Ты Марваш или нет?» — сказал он себе.
Сан дополз до стены и невероятным усилием воли заставил себя встать на ноги. Он подумал о солдатах, которые там, внизу, продолжали убивать друг друга без всякой причины. Короли, которые начали эту войну, умерли, но бойня продолжается. Сан подумал о Всплывшем Мире, о вечном чередовании в нем войны и мира, о Марвашах и Сирен, о кровавом следе, который тянется сквозь века. И ему показалось, что все это не имеет никакого смысла.