Последние контрудары Гитлера. Разгром Панцерваффе
Шрифт:
Уничтоженный на улице Будапешта немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther». Февраль 1945 года (АСКМ).
В 6.30 18 января после короткой артподготовки четыре немецкие танковые дивизии перешли в наступление. Верные своей тактике, немцы атаковали на нескольких участках, концентрируя силы на узком фронте. В разделе с оценкой советской обороны в приказе Гилле говорилось: «Боеспособность укрепленного района в обороне следует оценивать высоко». Однако возможности 1-го гв. УРа немцами в данном случае преувеличивались. Укрепрайон был хорошим прикрытием пассивных участков фронта. Несмотря на 90 % укомплектованность личным составом 1-й гв. УР генерал-майора Никитина насчитывал всего 3122 человека, 38 76-мм
Артиллерийско-пулеметные батальоны УРа встретили атакующие немецкие танки огнем 45-мм пушек, но их огонь был совершенно неэффективным. Орудия расстреливались в упор или раздавливались гусеницами. Огонь 76-мм пушек был несколько более действенным, но их было мало. К сожалению, никаких подразделений СУ-100 на пути «Королевских тигров» 509-го батальона не было. Все они находились на правом крыле 4-й гв. армии. Противотанковым резервом командира 135-го корпуса был 1202-й самоходный артполк, вооруженный 20 CУ-76. Полк лишь незадолго до описываемых событий получил с завода два десятка новеньких САУ и занял свое место в боевых порядках войск 4-й гв. армии. 18 января он оказался на пути «Тотенкопфа», усиленного «Королевскими тиграми». Легкобронированные СУ-76 не могли оказать серьезного сопротивления тяжелым танкам, хотя и пытались стрелять по «Тиграм» в упор со 100–150 м подкалиберными снарядами. За день были сожжены 12 СУ-76, 6 подбиты и 1 застряла и была подорвана экипажем. Потеряв практически всю технику, снова ставший «безлошадным» полк отошел на восток. Если противотанковая оборона 1-го гв. УР оказала слабое сопротивление, то весьма эффективными оказались электризованные проволочные заграждения, на которых осталось по советским данным до 200 солдат противника.
Взлом фронта 1-го гв. УРа позволил 1-й танковой дивизии немцев обойти фланг оборонявшейся севернее 252-й стрелковой дивизии и выйти ей в тыл. Левофланговый 928-й полк был окружен и мелкими группами прорывался к своим. Занимавший оборону справа от него 932-й полк был вынужден отойти и занять оборону на рубеже протекавшего южнее Секешфехервара канала Бармендьей. Прорвав оборону передовых частей 135-го стрелкового корпуса, атакующие немецкие танки вскоре вышли к Урхиде, где располагался штаб корпуса. Управление корпусом было потеряно.
Брошенная в Будапеште венгерская бронетехника: 40-мм зенитные самоходки 40M «Nimrod» и танки «Turan». Февраль 1945 года (ЦМВС).
Быстрый развал обороны 135-го стрелкового корпуса привел к тому, что выдвигаемые к фронту противотанковые резервы вступали в бой с ходу, не успевая подготовить позиции. 1249-й истребительно-противотанковый полк 49-й истребительно-противотанковой бригады уже в 8.30 18 января снялся с позиций и направился в новый район с целью преградить путь немецким танкам. Полк выдвигался на южный фланг немецкого наступления, под Лепшень, находившийся довольно глубоко в тылу, в 10 км от переднего края. Вооружение 1249-го полка составляли трофейные 75-мм противотанковые пушки. Занять оборону он просто не успел. Еще на подходе к назначенным позициям в 13.00 18 января противотанкисты были обстреляны немецкими танками. Это были передовые части двигавшейся к каналу Елуша 3-й танковой дивизии немцев. Полку пришлось разворачиваться и принимать бой с хода. Неподготовленные позиции наступающими танками были вскоре обойдены и пушки раздавлены. Полк быстро потерял все свои орудия — девятнадцать 75-мм пушек. Такая же судьба постигла 438-й иптап на северном фланге немецкого наступления. Он также вступил в бой на марше, разворачивался под огнем и быстро потерял все имевшиеся противотанковые пушки — 21 орудие. Одним из первых мехсоединений, ринувшихся навстречу новому немецкому наступлению, стал 7-й мехкорпус. Его расположение в районе Секешфехервара в принципе благоприятствовало рокировке на юг, в полосу соседнего 135-го стрелкового корпуса. Толбухин сразу поставил 7-му мехкорпусу задачу занять фронт позади рушащихся позиций 1-го гв. УРа. Однако, атакованная свежеприбывшими «Пантерами» и «Королевскими тиграми» оборона пульбатов УРа рассыпалась слишком быстро, чтобы выдвижением мехбригад ее можно было подпереть. Части 7-го мехкорпуса встретились с противником на марше, без сплошного фронта и оказались обойдены через промежутки между маршевыми колоннами. В итоге они были вынуждены отойти на канал Шарвиз. Вместе с тем следует сказать, что для тяжелых танков 509-го батальона первый день наступления не стал праздничной прогулкой. За день было потеряно 11 «Королевских тигров», 7 из которых были потеряны безвозвратно. Наступление батальона остановилось перед взорванными мостами через канал Шарвиз.
Эшелон
На канал Шарвиз вышли 93-я стрелковая дивизия и части 252-й стрелковой дивизии. Однако взорванными мостами удалось задержать лишь левофланговую группировку IV танкового корпуса СС. Берег канала дальше к югу никем не был занят, и две эсэсовские танковые дивизии могли двигаться на восток, не встречая сопротивления. Полумеры в лице брошенных в бой фронтовых курсов младших лейтенантов, батальонов запасных полков надолго задержать немецкое наступление не могли.
Палочкой-выручалочкой в этой ситуации мог стать 18-й танковый корпус. Он уже сыграл важную роль в оборонительных боях в первые дни января. К началу операции «Конрад III» он сохранил боеспособность — на 17 января корпус насчитывал в строю 66 Т-34, 8 ИСУ-122 и 5 СУ-85. Корпус Говоруненко вновь был в подчинении фронтового командования и располагался в районе к северо-западу от Будапешта. От перебежчиков и пленных поступали сообщения о готовящемся прорыве окруженного гарнизона на запад, и 18-й танковый корпус должен был его предотвратить. Расположение на пути возможного прорыва из Будапешта не слишком благоприятствовало использованию корпуса на левом фланге 4-й гв. армии. Танкистам и мотострелкам нужно было показать чудеса скорости. Уже в 17.00 18 января бригады 18-го танкового корпуса выступили для занятия обороны по рубежу канала Шарвиз. Оборону нужно было занять к 8.00 утра 19 января.
Однако ввиду быстрого продвижения вышедших на оперативный простор немецких дивизий, идея создать новый фронт по рубежу канала Шарвиз оказалась похоронена, не успев родиться. К исходу дня 18 января на рубеже канала в районе города Шаркерестура никаких советских войск еще не было. Вследствие этого наступающие эсэсовские части смогли беспрепятственно форсировать канал, навести мосты и продолжить ночью продвижение дальше на восток. Соответственно бригады 18-го танкового корпуса вступили в бой утром 19 января уже восточнее канала, не имея возможности опереться на какой-либо заметный естественный рубеж.
Выход дивизий корпуса Гилле к каналу Шарвиз отрезал пути отступления артиллерийским частям 135-го стрелкового корпуса. Ведя бой в окружении, они вскоре израсходовали имеющийся запас боеприпасов, потеряв часть орудий и минометов от огня танков, артиллерии и раздавленными танками противника. После этого артиллеристы подорвали оставшиеся орудия и пробивались к своим пешим порядком.
Советский солдат осматривает брошенные на железнодорожных платформах танки «Turan» II с башенными и бортовыми экранами. Пригород Будапешта, февраль 1945 года (РГАКФД).
Ситуация все больше стала напоминать эпизоды лета 1941 г. Для большего сходства на какое-то время изменилась обстановка в воздухе. Немецкой авиации удалось на какое-то время перехватить инициативу. Относительно действий Люфтваффе в журнале боевых действий 4-й гв. армии имеется красноречивая запись за 19 января: «Погода была летная и в воздухе, не встречая сопротивления со стороны нашей авиации, господствовала авиация противника». Похожие слова можно найти также в журнале боевых действий 252-й стрелковой дивизии: «Авиация противника проводила активные действия самолетами Me-109, которые обстреливали из пулеметов и бомбили наши обозы, автомашины с боеприпасами, подходившие резервы пехоты и артиллерии, создавая тем самым пробки на перекрестках дорог, переправах через каналы, в результате чего нарушалось нормальное обеспечение боеприпасами, продфуражем и подкреплением живой силой и техникой наших впереди действующих частей». Советские части в Венгрии в январе 1945 г. ненадолго оказались в шкуре тех, кто слышал заунывный вой «Штук» летом 1941 г. и 1942 г.
Справедливости ради нужно сказать, что сходство было преимущественно внешнее. «Мессершмитты» с 50-кг — 250-кг бомбами были, конечно же, менее опасны как ударные самолеты, чем «Штуки» с 500-кг бомбами, ювелирно укладываемыми с пикирования. К тому же, десятки вылетов истребителей-бомбардировщиков не шли ни в какое сравнение 800–1000 самолетов-вылетов бомбардировочной авиации на направлениях главных ударов немецких войск в самые страшные для Красной армии дни. Также активность 17-й воздушной армии 18 января, несмотря на плохую погоду, была довольно высокой — 718 самолето-вылетов, большей частью на штурмовку (547 самолете-вылетов истребителей и штурмовиков). Советскими летчиками было проведено 48 воздушных боев, в которых было заявлено сбитыми 19 Me-109 и 18 ФВ-190. Для сравнения — за весь январь 1945 г. было 327 воздушных боев. Т. е. один день месяца дал 15 % всех воздушных боев.