Последние тайны старой Африки
Шрифт:
— Здесь мы и заночуем, — спокойно объявил капитан-бельгиец, когда мы сидели под двойным тентом, попивая ледяное пиво.
Вскоре жаркий вечерний ветерок донес к нам по золотистой глади воды едва слышные звуки «тэп-бум-тэп».
— Говорящие барабаны, -лениво произнес капитан.
Минуту спустя перед нами вырос черный матрос и быстро сказал капитану что-то по-французски. Вялость капитана как рукой сняло.
— Барабаны разговаривали с нами, — сказал, обращаясь ко мне, капитан. — Нужно плыть дальше. Там человек с женой и ребенком. Все трое больны и спешат в больницу в Альбертвиль. Молите бога, чтобы в темноте мы не наскочили на мель. Нам придется проплыть двадцать миль.
Гудок сирены, и вот мы уже плывем зигзагами вниз по течению, отбрасывая ил гребным колесом. Несколько часов спустя мы уже подплывали к берегу, где в темноте вырисовывалось здание миссии. К нам на борт поднялся бородатый католический пастор в белом облачении.
— Хорошо, что вы приехали, — воскликнул он. — Управляющий рудником и его семья уже вышли. Скоро они будут здесь.
Из темноты пальмового леса показалась цепочка людей, на них упал свет палубных огней нашего парохода. Впереди неверным шагом шел высокий мужчина в изодранной одежде цвета хаки. Его белое лицо было воспалено. За ним величаво следовал неутомимый оруженосец. Следом появилась манила — носилки с брезентовым пологом. Полог был откинут, и мне удалось разглядеть изможденную женщину и хрупкую маленькую девочку. (И зачем, подумал я, мужчины берут свои семьи в эту суровую страну?) Процессию замыкали носильщики, которые несли на голове металлические ящики, лагерное снаряжение, тюки с провизией, корзину с детскими игрушками. У парохода некоторые из них в изнеможении опустились на землю. Это была действительно борьба за жизнь, как об этом правильно сказали барабаны, борьба, исход которой решала выносливость этих преданных носильщиков, безжалостное солнце и тропические дебри.
До самого устья Конго я слышал бой барабанов, который напоминал мне об этой несчастной семье. На протяжении всего пути, все эти две тысячи миль, барабаны говорили, радовались, предостерегали, скорбели.
«Бум…бум…бум!» Теперь эти звуки становятся громче, потому что мы приближаемся к деревушке, где играет барабанщик. Вот он под крышей из пальмовых листьев бьет в большой барабан — огромное, выдолбленное внутри бревно футов двенадцати в длину, с причудливой резьбой. Длинная щель и «губы» регулируют тональность звука. Это древнее изумительное искусство требует такого же умения, как и отливка колоколов. «Губы» позволяют барабану говорить мужским и женским голосом. Когда вырезают барабан, последний неверный штрих может свести на нет труды многих месяцев.
Музыковеды называют такие деревянные барабаны гонгами. Эти барабаны сделаны по тому же принципу, что и долбленые лодки. Одно племя их так и называет- «говорящие лодки». Барабаны племени ашанти, нтумпане, всегда парные и носят название мужского и женского. На все барабаны натягивают кожу с уха слона. Существует определенная церемония освящения барабана, во время которой мастеру приносят в дар дичь, ром и золотой песок. У мужского барабана звук низкий. Небольшая металлическая пластинка акаса, лежащая на перепонке, придает ему резкость. Женский барабан издает звуки высокого тона.
В Нигерии у народности огбони составляют комплект из пяти барабанов (так называемая «семья»), самый большой из них именуется «быком». Звуки этих барабанов напоминают кудахтанье кур, визг испуганного щенка, рычание леопарда и злобный рев слона-отшельника.
Для танцев часто делают барабаны из тыквы, они издают мужской звук. Существуют еще барабаны танге, сделанные из бедренной кости умершего вождя, на концах которой натянута полоска кожи. Играют на танге бамбуковой колотушкой. Барабаны из целой шкуры козла или антилопы, натянутой на плетенную из прутьев раму, называются ндембо. Я уверен, что где-нибудь в Западной Африке наверняка найдется барабан, обтянутый кожей вероломного европейца, который продал в рабство одного из своих слуг и был убит в отместку за это.
Понаблюдайте за выражением лица барабанщика, и вы заметите, как оно меняется при каждом ударе. Мне никогда не удавалось уловить тонкую связь между выражением его лица и содержанием передаваемого сообщения, хотя я почти уверен, что такая связь существует.
Обычно барабаны передают известия на дальние расстояния, но их часто используют также и для местной связи. Есть и другие способы передать вести в соседние районы. В горах на границе Нигерии и Камеруна народ сунквалла использует для этого рога крупных антилоп, буйволов, а иногда и бивни слона. Эти инструменты опять-таки имеют две тональности. Передавать новости могут одновременно два или даже три человека, не мешая друг другу. У каждого рога свой тон, своя длина волны. Поэтому жители деревни, расположенной по другую сторону долины, могут без труда разобраться в этом сплетении звуков.
Один охотник, много лет пробывший во Французском Конго, рассказал мне такой случай. Он шел по району, где свирепствовала сонная болезнь. Все население покинуло эти места. Вдруг он услышал слабую дробь. Кто-то бил палкой по пустому стволу дерева. Обернувшись к своему оруженосцу, он спросил:
— Ты, кажется, говорил мне, что здесь нет людей? Африканец улыбнулся и ответил:
— Сокомату.
Они пошли на звук, и вскоре охотник увидел «сокомату» — обезьяну шимпанзе, так похожую на человека. Она с увлечением барабанила по бревну.
«Том…том…бум…та-ра-рат…бум!» Нет ничего удивительного, что, когда европеец пробирается по африканскому бушу, известие о нем намного обгоняет его самого. Где-то там, в ночной тишине, африканцы отбивают этот древний-древний ритм. Доносится слабый ответ, настолько слабый, что отдельные его места восполняют, вероятно, так же, как мы восполняем пробелы в едва слышной, но знакомой мелодии.
Белый человек слышит звуки, только и всего. «Бум…та…ра…рат…бум!» Африка слышит их — и понимает.
Глава 6
Самый старый человек в Африке
Наверное, многие из нас задумывались над тайной долголетия. Когда я был корреспондентом, я разговаривал со многими стариками. Некоторым из них перевалило за сто. И, как правило, это были подвижные и умные люди. Качества эти, по-видимому, играют тут определенную роль.
Самого старого человека я встретил случайно. И мне кажется, что он был самым старым во всей Африке, а может быть, и вообще на земле. В 1935 году я направлялся в Северную Родезию. Наш поезд сделал остановку в Бечуаналенде, на одной из тех пустынных станций, где нет ничего, кроме бака с водой, вывески с названием станции да забора, увешанного кароссами, которые иногда покупают пассажиры. А на этой станции мы еще увидели седовласого и седобородого старца, который, очевидно, был слеп. Его незрячие глаза были закрыты, и тем не менее он казался умиротворенным.
— Это Рамонотване, самый старый человек из всех, кого вам только доведется увидеть, — заметил один пассажир с довольно колоритной внешностью. На нем были бриджи для верховой езды и полотняная рубашка. Я принял его за торговца, который приехал на станцию, чтобы забрать свой товар и хотя бы несколько минут побыть в обществе людей из внешнего мира. Его лицо светилось юмором, й мне захотелось, чтобы поезд немного задержался на этом полустанке.
Улыбнувшись на замечание торговца, я спросил недоверчиво: