Последнии? день империи
Шрифт:
– Это как будто внутри есть нечто, что дает возможность летать, – горько ответил мужчина. – А потом это нечто исчезает, и ты остаешься навсегда привязан к земле.
Я виновато опустила голову. Не надо было напоминать ему об этом. Видно же, что это до сих пор причиняет боль. Теперь даже понятно, почему господин Сэдли готов срываться на всех и каждом.
– Так вы знаете, что означают эти символы? – подал голос Нейт.
Вместо ответа Сэдли вытащил из кармана маленький ключ, открыл ящик стола и вытащил книгу,
– В отличие от нашего алфавита, – проговорил бывший маг, стряхнув с книги невидимую пыль, – каждый символ соответствует не букве, а слову. Причем смысл этих слов может меняться в зависимости от соседних. Поэтому расшифровка древних текстов и заклинаний – дело очень непростое. Дайте мне немного времени.
Следующие полчаса мы просто молча сидели и смотрели, как господин Сэдли с тихим шелестом перебирает страницы и сравнивает их с моим рисунком, задумчиво хмурясь. Затем он отложил книгу и подозвал нас ближе к столу.
– На самом деле, точно сказать, о чем говорит этот рисунок, сложно. Вот этот символ, – начальник ткнул пальцем в завитушку в центре, – собственно, центр и обозначает. Или средоточие, если выразиться по-другому. А вот этот, – его палец сместился к знаку, похожему на незамкнутый треугольник, – обозначает землю в значении твердь, основа. Хотя в сочетании с символом «человек» может значить защиту или защитника. Но «человек» находится не рядом, а напротив, так что не знаю, имеет ли это смысл. А еще здесь есть «смерть» или «конец», «жизнь», «бесконечность». В общем, такое ощущение, что здесь собраны символы, имеющие совершенно разный смысл.
– И что это дает? – без энтузиазма поинтересовалась я.
– Вообще художественные тексты, заклинания или инструкции Изначальных имели линейное написание, – Сэдли потер переносицу. – Так что этот рисунок может быть ритуальным или символическим. Или вообще не иметь никакого смысла.
– Ну почему? – внезапно подал голос Нейт. – Может они так и подобраны, чтобы противопоставляться друг другу? Жизнь и смерть, конец и бесконечность, одушевленное и неодушевленное.
– Может быть, может быть, – пробормотал бывший маг.
– Даже если так, – вздохнула я, – мне понятнее не стало. Почему их вижу я? Что с этим нужно делать?
– Как часто ты их видишь?
– В последнее время все чаще и чаще. А еще... – я замялась, не зная, насколько могу быть откровенной, но в итоге решилась. – Они стали меняться. Раньше я видела только этот знак, теперь появляются реальные картины. Иногда я просто вижу города или леса, над которыми будто летаю. А иногда – человека с таким же знаком на руке.
– Картины становятся четче? – подобрался начальник.
Я кивнула.
– Возможно скоро ты увидишь то, что должна. Я пока попробую поднять свои старые связи. Не уверен, ответит
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
– А сейчас идите по домам, – приказал Сэдли. – И ради всего благого, воздержитесь от краж и взломов.
Нейт хмуро кивнул, подхватил меня за руку и вывел вон.
ГЛАВА 3
После того, как у нас появился такой неожиданный союзник, все, казалось, успокоилось. Нет, что случилось с домом банкира, так никто и не понял, но больше ничего странного в Триме пока не происходило. Да и сны почти оставили меня в покое. Я больше не видела полетов над империей. Просто знак на руке незнакомого мужчины.
Вот только беда пришла оттуда, откуда мы ее совсем не ждали.
Это был совершенно обычный день. Я разложила по папкам очередные бумаги, отнесла их в шкаф и уже собиралась отправиться обедать, как дверь в архив с шумом распахнулась. Оглядываясь по сторонам, к нам вошел грузный лысоватый мужчина в форме, в котором я без труда узнала господина Гроулера – начальника полиции нашего города.
– Иллара Дэй? – не здороваясь, спросил тот.
– Да, это я, – кивнула растерянно. – Чем могу быть полезна?
– Вы знаете, где сейчас находится Нейтон Мур? – Гроулер мрачной скалой навис над моей стойкой.
– Нет, – еще больше растерялась я. – Не знаю, в мастерской или на вызове, как обычно.
– Когда вы видели его в последний раз? – прищурился полицейский.
– Вчера, после обеда.
Какие странные вопросы. Я начинаю волноваться. Неужели с Нейтом что-то случилось?
– Он что-нибудь рассказывал вам о своих планах? – не отставал господин Гроулер, пристально сверля меня взглядом.
– Не знаю, – пробормотала я. – Вроде сегодня ему было нужно чью-то машину глянуть, но чью и где... А что с ним такое?
– Нейтон Мур обвиняется в похищении драгоценностей у госпожи Долорес Шолти, супруги нашего уважаемого мэра.
Хорошо, что я сидела, потому что от этой новости у меня подкосились колени. Похищение драгоценностей? Какой бред.
– Нет, – прошептала я, – этого не может быть.
– Нейтон Мур совершил кражу? – Из-за широкой спины полицейского показался мой начальник. – Добрый день, господин Гроулер.
– Добрый, – кивнул тот. – Да, именно так. Он чинил нагреватель в их доме, а потом госпожа Шолти обнаружила пропажу своего любимого перстня с рубином. Фамильная реликвия, между прочим. И как у этого мальчишки рука только поднялась?
Усы полицейского аж затряслись от негодования.
– Да, – кивнул господин Сэдли, поджав губы, – чего-то подобного и следовало ожидать. Я всегда знал: рано или поздно натура мальчишки возьмет над ним верх.
Я просто смотрела на них и не могла произнести ни слова.