Последний Бастион
Шрифт:
– Понял…
– Сэр? – Падбери тронул де Вета за рукав – гляньте-ка!
Шесть негров, в странной униформе, которую де Вет определил как униформу танзанийской армии поднимались по тропе на холм, занятый группой управления. До них было не меньше километра. Но разойтись на этом холме им уже никак не удастся.
Твою мать…
– Срочно радиограмму Хоупу и западной группе, потом всем остальным. Быть готовым к открытию огня, западной группе увеличить темп выдвижения на исходные позиции настолько, насколько это возможно. Боеконтакт между нами и танзанийцами неизбежен, до него минут пятнадцать не больше.
– Понял!
– Пулеметчику замаскироваться, держать танзанийцев. Огонь по команде.
Стояла ужасная,
Танзанийцев было шестеро. Шесть пацанов, на вид по восемнадцать – двадцать лет, худых, но гибких и сильных, у всех автоматы АК-47 и почти новая, странной расцветки форма, производимая в ГДР. Они поднимались на холм, не думая о том, что их там поджидает смерть, громко гогоча и оскальзываясь на каменных осыпях.
Они были в чужой стране, они воевали за чужую землю и чужие идеалы. Де Вет не хотел их убивать – но Господь распорядился по-другому. Либо он, либо они. И третьего было не дано.
Он выстрелил первым. Выстрелил, когда танзанийцы, не замечая опасности, подошли уже метров на шестьдесят, и дальше медлить было просто опасно. Автомат Калашникова привычно отдал в плечо, грохот выстрела больно ударил по ушам после страшной оглушительной тишины – и идущий первым в цепочке танзанийский солдат с диким воем согнулся пополам, выронив автомат и сбивая с ног солдата идущего за ним. В следующую же секунду метрах в пяти от него оглушительно ударил MAG, свинцовая струя врезалась в не успевших упасть на землю танзанийцев, сбивая их с ног. Пули летели с такой скоростью и силой, что у одного из танзанийцев за доли секунды голова превратилась в красное облако из крови, мозга и осколков кости от прямого попадания пулеметной пули. Трое терров были убиты на месте, но еще троим удалось выжить за счет того, что от пуль их прикрыли тела уже убитых товарищей.
Пережив первые, самые смертоносные секунды боя, они вскочили и беспорядочно отстреливаясь, бросились вниз по склону, вопя во все горло. От нового залпа автоматов и пулеметов родезийцев один упал сразу, один на миг споткнулся, но выпрямился и продолжал бежать. Еще через пару секунд двоих уцелевших скрыл кустарник, еще четверо остались лежать на каменистом склоне холма.
Окрестности лагеря буквально взорвались шквалом смертоносного огня. Расчеты минометчиков не успели достигнуть заданной точки, но на горную гряду они уже поднялись и теперь, установив минометы в первом подходящем месте, принялись за работу. На каждый миномет было по двадцать четыре мины, и сейчас члены минометных расчетов работали как единая, хорошо слаженная команда, засыпая лагерь террористов минами с максимальной скоростью пока они не успели прийти в себя, расползтись как крысы по норам и открыть ответный огонь. Сейчас задачей минометчиков было по максимуму воспользоваться фактором внезапности и вывести из стоя как можно больше террористов. Убить или ранить – неважно, главное – именно вывести из строя.
И, несмотря на то, что огонь минометы вели не с заданной планом точки, тем не менее, их огонь был замечательно эффективен. Первые мины попали прямо в самую гущу в панике метавшихся по лагерю и беспорядочно стреляющих во все стороны партизан, осколки каждой мины валили по десять, пятнадцать, а то и двадцать человек. Плац, на котором собрались на утреннее построение несколько рот был завален трупами и ранеными так плотно, что земли плаца в некоторых местах просто не было видно. Со всех сторон по лагерю огненными бичами хлестали пулеметы, которых у группы нападения было пятьдесят штук – с пулеметом был каждый второй боец! Холмы, окружающие лагерь многократно отражали и усиливали какофонию звуков боя. Стрело все, что только может стрелять, только родезийцы стреляли в основном прицельно, а боевики – куда придется, пытаясь подавить
На радиоретрансляционной станции, установленной на горе приблизительно в двенадцати километрах на запад от места боя это походило на главное сражение Второй Мировой войны. Интенсивность перестрелки была такой, что ее звуки достигли передового летного поля в городке Kotwa, находившемся на расстоянии в двадцать семь 27 километров от места боя, звуки перестрелки донеслись до пилотов ждущих на поле вертолетов и самолетов огневой поддержки.
Более – менее сосредоточенный огонь террористы обрушили только на вершину холма, где и засел капитан САС Роджер де Вет вместе с группой управления в шесть человек и двумя едиными пулеметами. Град автоматных пуль буквально сносил деревья вокруг позиции командного пункта, косил кустарник, сотни пуль рикошетировали от камней, за которыми укрывались бойцы, осыпаемые дождем из сломанных ветвей. Перестрелка все усиливалась. Два пулеметчика с холма с их МАГами вели прикрывающий огонь, в то время как остальные четыре стрелка с автоматами пытались отыскивать и поражать одиночные цели. Несмотря на шквал огня, все бойцы вели себя профессионально и хладнокровно. Одного из пулеметчиков и залегшего рядом с ним автоматчика контузило близким взрывом гранаты РПГ-7, но вести огонь они не прекратили. Все семь бойцов RAR отчаянно сражались за выживание. Тем не менее, шквальный огонь террористов ZANLA не стихал.
Под градом пуль капитан де Вет взялся за рацию, которую они спрятали, оберегая от пуль за большим валуном.
– Носорог главный вызывает Льва! – проорал он в микрофон, опасаясь, что за грохотом и суетой боя его вызов просто не услышат.
– Лев носорогу главному! – ответ последовал почти сразу. Хоуп явно держал ситуацию на своем участке, пусть и тяжелую под контролем.
– Доложи свой статус!
– Мы пытаемся прорваться к лагерю! Движение вперед затруднено, противник ведет неприцельный массированный огонь!
– Вызываю огонь на себя!
– Ты что, охренел?! – проорала рация – Заткнись и слушай! Нам семерым их не сдержать! Пусть минометчики кинут по три – четыре мины прямо перед нами, я наведу! Иначе пи…ц всем наступит!
– Тебя понял! Сейчас кинем пристрелочный, смотри!
Пристрелочная мина с грохотом разорвалась впереди, метрах в тридцати перед позициями де Вета и его группы. Опытные минометчики практически сразу попали туда, куда и было нужно.
– Нормально пришло! Давай беглым!
Через несколько секунд каменистая земля холма буквально вскипела от десятка минометных мин, уложенных с ювелирной точностью прямо перед позициями группы.
Огонь террористов сразу ослаб – черные очень боялись минометного обстрела, часты были случаи, когда под минометным огнем они вскакивали и бежали, куда глаза глядят. Воодушевленные небольшой передышкой де Вет и его группа с новой силой открыли огонь по рвущимся к высоте террористам. Все пространство перед огневыми позициями родезийцев было завалено трупами, некоторые лежали всего в тридцати метрах от позиций. Гнусно пахло горелым мялом, кровью и порохом…
И тут де Вет увидел. Всего лишь мельком взглянув в сторону западного направления, даже невооруженным глазом он увидел, что террористы дрогнули и сейчас, оставляя убитых и раненых, откатываются назад, к лагерю, пытаются прорваться к реке, где их косил пулеметный огонь со стороны грамотно расположенных стоп-групп.
Буквально наступая на пятки отступавшим партизанам, по направлению к лагерю короткими перебежками, прикрывая друг друга, приближались родезийские стрелки.
За их спинами не жалели патронов пулеметчики, стволы многих пулеметов уже раскалились до темно-вишневого цвета, от них поднимался легкий дымок. Перелом наступил.