Последний бастион
Шрифт:
– Так с кем же мы имеем дело. – наконец произнёс он.
– Я генерал Ерёменко. До этого времени, вы убивали отбросы этого мира. Теперь перед вами представители новой расы. Расы, которая будет править этим миром. Люди отныне являются вымирающим видом. Наш разум свободен от тех чувств, которые делают вас слабыми и уязвимыми. Этот мир теперь принадлежит нам. У вас есть только два пути, вы служите нам или умрёте. Сегодня мы отпускаем вас. Вы возвращаетесь в крепость и завтра ночью либо сдаёте её, либо будете уничтожены.
Я не выдержал и тоже поднялся к окну. То что предстало перед глазами … действительно перехватило дух. На дороге стоял БТР, на нем стоял человек в военной форме, в полном боевом обмундировании, в каске, бронежилете, всё как положено. Рядом с ним стояли ещё двое то же в полной экипировке, но у них в руках были автоматы. БТР с военными освещал прожектор на другой военной машине. Но самое интересное было то, что на обочине стоял наш УАЗик. На этом военные видимо решили, что разговор окончен. Прожектор потух, в свете фар было видно, как говоривший и его охрана спустились в БТР. Машины развернулись и скрылись в темноте. Только сейчас я обратил внимание на то, что и Саныч и Женька тоже стояли возле окна.
– Что это было? – произнёс Антонов.
– Может уже расскажешь всё, – заорал я на Ингу, нервы начали сдавать, – сколько можно нас как слепых котят … , говори!
Остальные молча переводили взгляд то на меня, то на Ингу.
– Ты чего разорался? – попытался встать на её защиту Антонов.
– Хорошо, кажется вам действительно пора узнать всё, произнесла Инга. – Только ради бога, сядь не мельтеши.
– Обычно всё происходит по определённому порядку. – начала она свой рассказ . – когда человек умирает, умирает его тело и только потом его покидает душа. Но что-то случилось в мироздании и порядок оказался нарушен. Каким образом душа держится за тело, какие ниточки держат её. У кого-то их больше, у кого-то меньше, у кого-то это толстые канаты, прочно удерживающие душу, а у кого-то тончайшие ниточки, рвущиеся мгновенно. Вот и получается, что тело ещё живое, а душа его уже покинула. Что осталось у человека, инстинкты, рефлексы, разум. Но у большинства инстинкты заглушили разум, превратив человека в тех тварей, с которыми мы сражаемся. Но есть и другие, те у кого разум смог взять вверх. Но что такое разум без чувств, без любви, сострадания – это гордыня, амбиции и все пороки, которые люди обычно называют грехом. Один из этих «новых людей» сейчас и говорил с нами. Он назвал вам два пути, но есть ещё и третий, принять бой и победить их. Они считают душу обузой для человека, его слабостью. Но у любой медали есть две стороны. И слабость может стать силой,всё зависит от того, как этим распорядится.
– Ну хорошо, – я повернулся к ней, – но ты, откуда взялась ты, ведь у тебя нет ничего общего ни с ними, ни с нами, кто ты?
– Вряд ли я смогу ответить на твой вопрос.
– Не можешь, или не хочешь, опять очередная тайна.
– Не могу. Могу сказать лишь одно, ещё год назад я была таким же человеком как и ты. Но потом я стала такой и сперва я не понимала почему, сейчас знаю. Я должна вам помочь, наверно это моя миссия в этой жизни.
– Значит наши души ещё держатся за наши бренные тела? – спросил Саныч. – И что же это за ниточки, что их держит?
– У каждого они свои, но думаю у вас они действительно очень крепкие.
– Да, мои «ниточки» сейчас меня в крепости ждут, – тихо произнёс Антонов, – и я за них любому уроду, голыми руками башку оторву.
– Так, с душами разобрались. – Подытожил Пушкарёв. – И как сказала Инга, есть третий вариант, а для его осуществления …, – он посмотрел на часы, – у нас есть два часа до рассвета, всем спать, на рассвете выдвигаемся в крепость. У нас всего один день, чтобы решить, как мы будем наши «ниточки» да и души заодно защищать.
Пушкарёв устроился за своим столом в кресле, Саныч на кожаном диване, Антонов соорудил диван из стульев. Мы с Ингой продолжали сидеть на полу под окном. Не спалось, да и какой тут сон, мозг разрывался от всего услышанного. Значит всё что происходило до сих пор – это ещё только цветочки, а ягодки ещё впереди. Ну что-же и их соберём.
Глава 11
На востоке начало светлеть небо.
– Ладно, ждать некогда, пока доберёмся как раз совсем светло будет, – сказал полковник, – выдвигаемся.
Уже свернули на дорогу к крепости, навстречу нам ехал Славкин УАЗик, поравнялись.
– Вы где пропали? – орал Славка.
– Да, когда всё это закончится, – проворчал Пушкарёв, – надо будет заняться дисциплиной в твоём взводе, Кононов.
– Так точно. – что ещё я мог ответить, сам бы его выпорол за эту самодеятельность.
Заехали в крепость.
– Все на месте? Никто больше не выезжал? – спросил комендант у дежурного.
– Все, никто не выезжал, я и этого то, – он кивнул на Славку, – пускать не хотел.
– Вот и хорошо, что все. Закрыть ворота, ни кого не выпускать. Общий сбор.
Через час, небольшая площадь перед воротами была заполнена населением нашей крепости. Пушкарёв, забравшись на кузов грузовика, стоявшего тут же, обратился к собравшимся.
– У нас тут в окрестностях появились … даже не знаю как их назвать, ещё одни нелюди. В отличии от тех, что мы уже все видели – эти не просто соображают, а соображают очень чётко. Они вооружены, притом серьёзно вооружены и пользоваться этим оружием умеют. Они объявили нам ультиматум. Мы сдаёмся им на их услужение и за это нам сохраняют жизнь, либо нас всех уничтожат. Отсюда и мой вопрос к вам, что решите?
– Ещё не хватало, чтобы из нас какие-то уроды рабов делали!
– И с этими разберёмся!
– Точно! – толпа забурлила.
– Другого я впрочем и не ожидал от вас, так что организуем оборону, у нас есть целый день. Командиров взводов ко мне, остальные пока свободны.
В маленьком кабинете Пушкарёва места всем бы не хватило, поэтому расположились прямо здесь у ворот. Почти мгновенно из шин, кирпичей и досок был сделан стол на котором расстелили карту крепости и окрестностей.
– Первый вопрос, нужно укрыть детей и женщин.
– Так подземный ход, лучше бомбоубежища не придумаешь. Мы по весне выход завалили, чтобы эти твари в крепость через него не попали, а спрятаться там можно.
– Отлично, – Пушкарёв огляделся, – иди ка сюда, – позвал он мальчишку лет пятнадцати, крутившегося не далеко.
– Как звать?
– Пашка.
– Отставить, я тебя боец спрашиваю, как звать?
Пацан вытянулся в струнку:
– Гришковец Павел, по вашему приказанию прибыл. – отчеканил парнишка.