Последний бастион
Шрифт:
– С чего ты решил, что можешь приказывать мне.
– Ни с чего, просто нет и всё. – и с этими словами на её руке защёлкнулся наручник.
– Хм... ты же знаешь, что это меня не очень задержит.
– Это задержит, – и другая часть наручника защёлкнулась на моей руке, – я приличный балласт уж поверь мне.
– Милые бранятся, – произнёс Антонов, наблюдавший эту сцену. – а то, что он приличный балласт, я точно тебе скажу. Я это понял, когда однажды тащил его на себе. Это было в Грозном, в двухтысячном кажется.
– Он тогда молодой лейтенант был, зелёный совсем, но характер уже тогда был не приведи господи. Видите ли там кошка мяучит, понимаешь, дом вот-вот рухнет, а у него там кошка... В общем он туда за этой кошкой, ну тут и бахнуло, дом и посыпался. Как он умудрился от туда выскочить, чёрт живучий, не знаю, только уже на выходе всё-же балка его одна шандарахнула. До сих пор думаю, сильно она его тогда по голове то … Ну вытащил я его из под этой балки, тащу до расположения, а за нами эта кошка, как собачка бежит. Мне то сперва невдомёк, что-это она за нами увязалась, потом выяснилось, он оказывается за пазуху котят успел засунуть. Они сидят себе там тихо, как будто понимают, что им только что шкуру спасли, а кошка следом бежит. Так и пришли всей бригадой в блиндаж. Богдан, когда этот зоопарк из-за пазухи вытащил..., в общем мужики меня долго потом «Мазаем» называли, за то что весь этот зверинец на себе тащил. Так что ты девонька с ним лучше не спорь, себе дороже будет.
Тем временем, Пушкарёв подошёл к шкафу, расположенному вдоль всей стены, напротив окна, открыл одну из дверок за ней оказался сейф. Полковник достал связку ключей и открыл замок.
– Ты посмотри-ка, на месте, – он обернулся к остальным, держа в руках бутылку коньяка. – Даже не думал, что этот стратегический напиток может пригодиться, да ещё в таких экстремальных условиях. Хотя, если честно, оставил её здесь, надеясь, что выпьем её с вами при более удачных обстоятельствах. От туда же, из сейфа, достал стопки, поставил их на стол и разлил коньяк.
– Ах,да. – он открыл ещё другую дверцу, достал лимон и апельсин. – Ты посмотри-ка, полгода провалялись в шкафу и ни чего, почти как новые. Ну ка майор, построгай.
Антонов порезал лимон.
– Ну, други мои, будем здравы! – произнёс Пушкарёв.
– Будем. – подтвердил Саныч.
Огненный напиток прокатился по горлу, упал в желудок и тёплой волной стал расходится по всему организму.
Я отдал Инге весь апельсин.
– На, нам и лимона хватит.
– Может отстегнёшь её, уж поди в муху не превратиться и в замочную скважину не улетит. – Саныч кивнул на мою руку.
Я взглянул на Ингу и нехотя достал ключ, снял наручники.
– Почему ты это сделал? – Инга потёрла руку.
– Потому-что действительно не улетишь.
– Нет, почему надел их?
– Потому-что не хочу, чтобы ты была там одна с ними.
– Но ведь сегодня днём, там в подвале, я тоже была одна с ними и тебя это совсем не пугало.
– Не знаю, просто всё очень странно как-то, а поэтому будет лучше если ты будешь здесь.
Пушкарёв разлил коньяк.
– Что-бы нам сегодня выбраться отсюда,... живыми.
Мы сидели с Ингой на полу под окном.
– Почему ты сегодня поехала с нами?
– Странный вопрос.
– Ничего странного не вижу. Ты второй раз с нами едешь и второй раз возникает экстремальная ситуация, хотя до этого всегда всё было нормально.
– Только не говори, что это я притягиваю к вам проблемы.
– Я этого и не говорю. У меня как раз другое мнение. У меня ощущение, что ты знала, что что-то случится.
– Ветер в ушко нашептал.
– Ветер значит, то есть говорить не хочешь?
– О чём? Ты же всё равно не поверишь, вы же люди верите только в то, что можно потрогать, увидеть, понюхать в конце концов. О том, что существует шестое чувство, вы не верите. Вы забыли о том что существует обыкновенная интуиция, которую вы просто уничтожили своей реальностью.
– И что-же тебе сказала твоя интуиция?
– Что вы по уши влипли.
– Даже так?!
– Да, именно так.
Мы замолчали. Влипли, влипли мы за долго до её появления здесь.
– Что это?
Все прислушались, за окном раздался шум машины.
– Не может быть... Славка. – я подскочил, уставился в окно пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте на улице.
– Это не он и лучше отойди от окна. – невозмутимое спокойствие Инги начало раздражать.
– Действительно, Богдан, отойди от греха. Его просто не выпустят из крепости после заката, так что успокойся. – сказал Пушкарёв.
Я сел под окном рядом с Ингой.
– Ну и что говорит твоя интуиция тебе сейчас?
– Скоро узнаем.
– Но это не одна машина, две... нет..., не может быть, этот звук не спутаешь,... БТР. – прошептал Антонов, как будто его могли услышать на улице, – но откуда.
– Может наша армия очухалась. – предположил Саныч.
– Вряд ли, там ведь тоже … в общем мало кого осталось. – ответил Пушкарёв.
И тут за окном стало светло как днём.
– Мы знаем, что вы там. – раздался несколько странный, почти механический голос, выговаривающий каждое слово.
Я опять стал подыматься к краю окна, чтобы посмотреть на происходящее там. Раздалась автоматная очередь.
– Сидеть. – скомандовал Пушкарёв, дёрнув меня за ремень вниз.
– Стреляют в воздух, – предположил Антонов, – во всяком случае в стеклах не трещинки.
– Не бойтесь. – опять раздался странный голос. – Сегодня вас никто не тронет. Мы просто хотим, чтобы вы поняли с кем теперь имеете дело.
Пушкарёв резко встал и подошёл к окну.
– Вот чёрт... – казалось у него перехватило дыхание от того, что он там увидел.
Он сглотнул, затем сделал глубокий вдох, как будто набираясь сил, что-бы начать разговор.