Последний бобр
Шрифт:
Когда Миша умылся и тихонько вошел в палату, то услышал, как Корольков разговаривает. «С кем же это?» — подумал Миша и завертел головой.
Белая точка на стене. Но вот она задрожала и вытянулась в длинную линию. Потом линия согнулась и свернулась в клубок. А этот клубок задергался и завертелся быстро-быстро, потом сделал несколько прыжков и замер. Миша увидел голову зайчика — белый кружок и над ним два уха.
— Здравствуй, — тихо и нежно сказал Корольков, — сегодня ты очень резвый. Неужели волк за тобой гонится? —
Миша смотрел на зайчика зачарованно, с таким интересом и возбуждением, как мультипликационный фильм «Ну, погоди!». Пятно медленно сокращалось, словно кто-то невидимый потихоньку обрезал его, пока совсем не исчезло.
— Ну и кино! — восторженно произнес Миша.
— А ты, брат, не верил!
— А он каждый день приходит?
— Почти каждый, кроме пасмурных, — ответил Корольков, — наверно, потому, что в пасмурные дни боится попасть под дождь. — И он снова рассмеялся.
Принесли завтрак, а потом начались лечебные процедуры. Королькова куда-то увезли на длинной тележке, а Мише сделали укол.
Без Королькова стало так грустно, что узкая с высокими белыми стенами палата снова показалась ему хитроумной ловушкой, в которую он сам, как неразумный зверек, добровольно залез. И нет теперь отсюда никакого выхода.
За окном послышался свист. Вначале Миша не поверил, а потом кинулся к окну, распахнув пошире обе створки. Что-то звякнуло, стукнувшись о батарею отопления, но Миша не стал разглядывать, в душе пело — пришли друзья.
— Здорово, ребята! — крикнул Миша, высовываясь из окна.
Мальчишки приветствовали его сдержанно, подняв правые руки, а потом Витька размахнулся, и в окно полетел белый комок. Он точно лег в середине комнаты. Витька бросал камни мастерски.
«Обложили твою нутрию. Тикай. В туалете на первом этаже открыто окно», — прочитал Миша записку и тут же побежал вниз.
— Так идти нельзя. Сразу узнают, что ты из больницы, — сказал Петька, показывая на больничную куртку и штаны.
— Спокойно! — предупредил Витька. — Сейчас придумаем. — Он был деловым человеком и не любил паники.
— Петька, снимай рубашку, а я брюки отдам. У меня под ними спортивные рейтузы. А это, Мишка, — он указал на больничное белье, — оставь в палате. Только быстрее, а то могут засечь.
Миша тихонько вошел в палату. Корольков лежал с закрытыми глазами. После процедуры он всегда спал.
Миша переоделся, прикрыл окно и вдруг под ногами увидел разбитое зеркальце.
Он машинально собрал осколки и положил в карман. Оглянулся на Королькова и заметил, что по сухим губам его скользит улыбка, светлая и радостная. Может, он во сне видел зайчика?
…В оправе молодой, чуть пробившейся травы светится старый пруд. Две галки по-хозяйски расхаживают по берегу и что-то ищут, взрыхляя отогревшуюся землю.
Мальчики, притаившись,
Миша лежит на боку, и каждая жилка в нем напряжена так, что сводит руку, которая держит веревку. Никуда уже не денется нутрия, потому что долго не просидит в норе, а как только сунется наружу, тут и останется. Отнесет он ее домой, и будет жить она в клетке. Это не какая-нибудь крыса или хорек, а ценный пушной зверь. Ведь мало кто может похвастаться, что дома у него живет нутрия.
Миша осторожно поворачивается на другой бок, не выпуская из рук веревки, и чувствует, как что-то острое впивается в ногу. Лезет в карман и выгребает оттуда осколки зеркала. Берет обломок покрупнее и ловит им солнце, а потом ловко направляет на дерево. На стволе ярко вспыхивает белое пятно, забавно подпрыгивает и замирает. Зайчик!
Внутри у Миши все обрывается. Он вскакивает и слышит, как ему кричат:
— Тяни, хватай!
Но поздно, зверек исчезает в норке.
— Эх ты, растяпа! — кричит Петька.
— Чего вскочил, дергать надо было веревку, — сердится Витька.
— Ладно, не хрюкать, — успокаивает Петька, — сейчас тряпку запалим и запихнем в этот проход. Она, рыжая, побежит через другой и попадется как миленькая.
Миша стоит, словно скованный по рукам и ногам.
— Ты что? — толкает его в бок Петька. — Околел, что ли?
Разжав кулак и снова увидев на ладони осколок зеркальца, Миша медленно уходит от ребят.
— Ты куда? — удивляется Витька.
— В больницу.
— Рехнулся? — заглядывая в глаза другу, плетется рядом Петька. — А как же нутрия?
Миша прибавляет шаг, потом срывается и бежит не оглядываясь.
КОТ-РЫБОЛОВ
Даже такой мастер рыбной ловли, как дед Егор, и тот не может сказать, будет ли сегодня клевать рыба. Ведь как получается: сидят два человека, удочки у них почти рядом и наживка одна, а глядишь — у одного клюет, а другому совсем не везет, хоть тресни. Нет рыбацкого счастья — сматывай удочки. Только один рыбак в Горках всегда уходит с добычей — это кот Юрка.
…Еще пар стелется по реке и далеко ворочается солнце, а дед Егор уже шагает по берегу Пахры. Пройдет метров десять, остановится, приглядится и снова идет — ищет место, где поставить удочки. Метрах в пяти за дедом Егором — кот Юрка. В тумане его почти не видно: серый, поджарый, с темными полосками на спине, он бесшумно ставит ноги в мокрую траву, следуя за Егором, пока тот не облюбует себе место. Потом посидит, посмотрит, как Егор закидывает удочки, мурлыкнет себе под нос, мол, посидел и ладно, и исчезнет.