Последний бой Каина
Шрифт:
— Граната! — выкрикнул Ворленс и метнул взрывчатку в проем.
Это было очень своевременно, потому что я как раз отсек просунутую в зазор конечность генокрада, что обеспечило окружающих душем из дурно пахнущей сукровицы, и проклятая дверь наконец-то захлопнулась. Приглушенный грохот разорвавшейся фраг-гранаты заставил лист металла вздрогнуть и вспучиться сотнями мелких бугорков от шрапнели, простучавшей по внутренней поверхности двери. Затем все стихло.
— Мы убили их всех? — потрясенно произнес Ворленс.
— Сомневаюсь, — ответил я, запирая механизм двери и для надежности расплавляя его лазерным
— Они были розовыми, — произнес Донал с выражением ошеломленного недоверия на лице. — Никто никогда не говорил нам, что они розовые.
— Они бывают самых разных цветов, — пояснил я. С излишком насмотревшись на проклятых тварей за все эти годы, уж в этом я был точно уверен. — Император знает, с чего вдруг такое разнообразие. [16]
16
Мнения в Ордо Ксенос по этому поводу разделяются. Преобладающая теория состоит в том, что ошеломительное разнообразие окраски тиранидов обусловлено пищеварительным котлом улья, из которого произошел тот или иной организм. Изрядных усилий потребовали попытки классифицировать тиранидов по мастям. Если верить этой системе, Каин встретился с организмами, происходящими из улья, отщепившегося от флота, который в тот момент заразил туманность Овечьей Головы, — находящуюся, надо сказать, слишком близко от Перлии, чтобы не опасаться нападения.
Я постучал по своей капле-коммуникатору.
— Каин — всем отрядам, — произнес я. — Контакт с врагом. Определенно генокрады, других организмов пока что не замечено.
Хор голосов, подтверждающих прием, заверил меня, что кадеты готовы к бою настолько, насколько вообще возможно. Трудно придумать что-либо еще, способное подготовить их лучше.
— Комиссар!
Я едва перевел дух, когда голос Хескина, слегка подрагивающий от предвкушения, раздался в моей капле-коммуникаторе:
— Мы обнаружили свежий туннель. Его нет на нашей карте.
— Покажите, — отозвался я, доставая инфопланшет и уменьшая масштаб карты, насколько это было возможно, вокруг контактных значков, которые отображали позиции Хескина и Кларча. Если верить изображению, то они находились посреди одного из главных туннелей, в десятке метров от ближайших пересекающих его проходов.
— Секундочку, — произнес Хескин. — Мне нужно достать планшет.
Через секунду пикт-экран мигнул, и карта пропала, сменившись зернистым изображением лица кадета. Хескин выглядел так, будто вокруг него кружила метель. — Получаете изображение, сэр?
— Еле-еле, — ответил я. Конечно же, виновата была толща камня, что отгораживала нас друг от друга, она мешала осуществлять сколько-нибудь сложные передачи, такие, как пикт-изображение. Хескин начал поворачивать планшет, давая мне насколько возможно широкий взгляд на окружающее его пространство.
— Похоже на новую шахту, — произнес Ворленс, вытягивая шею над моим плечом.
Донал снова достал собственный планшет, внимательно изучая передаваемое изображение, но в другой
Уверенный, что такого количества народу будет достаточно, чтобы предупредить меня о любых возможных неприятных сюрпризах, я сосредоточился на размытой картинке с инфопланшета.
— Похоже, — согласился я. Дыра в каменной стене, которую показывал нам Хескин, была куда более неровной, чем отверстия туннелей, виденных нами ранее. Возле дыры валялось оборудование, загромождающее проход через основной туннель, по которому следовал отряд солдат и кадетов. Надо сказать, что проход этот оказался на удивление широким, намного просторнее того, по которому следовали мы, и я не преминул отметить этот факт вслух.
— Это одна из шахт, обеспечивающих собственно добычу полезных ископаемых, — подтвердил Ворленс. — Около шестидесяти лет назад в этом направлении началась разработка крупной рудной жилы.
Ну что же, ему лучше знать, он-то изучил буквально каждый сантиметр этого забытого Императором камушка, когда планировал эту разведывательную операцию, так что я поверил ему на слово. Это объясняло и рельсы для вагонеток, видневшихся на заднем плане, и даже пару самих вагонеток, грустивших на путях в ожидании руды из нового раскопа.
— Что там за оборудование? — спросил я, пока инфопланшет показывал мне десяток переминающихся с ноги на ногу солдат, пытающихся изобразить готовность отразить любую угрозу, и Кларча, сидящего на ящике и подкрепляющегося плиткой из пайка. Странные металлические конструкции отбрасывали кривые тени на пол туннеля, но сами были слишком плохо видны сквозь дымку статики, чтобы составить мнение об их предназначении.
— Проходческие буры, — ответил Хескин, пиная ближайший из них. — Выглядят так, как будто их просто бросили здесь.
Я снова ощутил зуд в ладонях. Почему-то я сомневался, что шахтеры так небрежно относились к инструментам, которыми зарабатывали свой хлеб.
— И шахтная взрывчатка, — добавил Кларч, вставая и указывая на ящик, только что служивший опорой его седалищу. — Полный ящик. И бикфордовы шнуры тоже.
Моя тревога от этого только усилилась. Даже если допустить, что шахтеры-раздолбаи просто оставили свой инструмент валяться в беспорядке, то предположить, что они просто так оставили запас взрывчатки… Никто не мог быть настолько беспечен. Кларч немного повысил голос, чтобы его услышали все солдаты вокруг:
— Так что неплохо бы нам всем быть поосторожнее со стрельбой.
Кажется, спорить с этим никто не собирался, так что кадет просто сунул в рот остаток плитки и принялся энергично жевать.
— Продвигайтесь аккуратно, — посоветовал я. — По последней информации, ниды появились как раз тогда, когда открыли какую-то новую шахту. Если это именно она, то вы, возможно, направляетесь прямиком к основному рою.
— Не видели пока что ни одного тиранида, — невнятно прочавкал Кларч, вытаскивая лазерный пистолет. Затем проглотил свой харч и произнес более четко: — Первая команда — со мной. Вторая — стойте здесь и прикрывайте нам спину.