Последний бой Михаила Прохорова
Шрифт:
Еще на «инаугурационном» съезде 24 июня Михаил Прохоров использовал риторику, несколько расходящуюся (см. выше) с представлениями о «либеральной программе». А через месяц он позвонит в Екатеринбург и предложит Евгению Ройзману стать своим ближайшим соратником. Ройзмана, несмотря на всю его популярность как общественного деятеля, с трудом можно было представить в качестве лица «либерального» политического проекта. В тот момент, когда начались переговоры о его вхождении в «Правое Дело», внимание значительной части аудитории российских СМИ было приковано к развитию событий вокруг нападения банды налетчиков на жителей уральской Сагры.
Поселок Сагра расположен в 30 км к северо-западу от Екатеринбурга. Население, с учетом «сезонных» дачников составляет порядка 200 человек. В ночь с пятницы 1 июля 2011 года на окраине поселка произошла перестрелка между группой жителей Сагры и приехавшей на машинах
Местные правоохранительные органы задержали местного жителя, представив конфликт как бытовую «разборку» из-за якобы имевшегося интереса сагринцев к пилораме некоего Сергея-цыгана, чью сторону и представляли приезжие. Мнение жителей поселка – цыган торговал наркотиками, а попытка оказать на него давление закончилась «карательной операцией» – вооруженные бандиты ехали убивать сагринцев, однако те оказали им отпор.
Версия журналистов, в частности федеральных телеканалов, освещавших события, во многом строилась на позиции местных правоохранителей, что резонно вызвало волну возмущения жителей поселка. Это на данный момент известно, что по делу о нападении на поселок задержано более 20 человек, в том числе организатор «акции устрашения», руководивший нападавшими из мест лишения свободы, а три уголовных дела возбуждено в отношении местных полицейских, по версии следствия, намеренно не предотвративших нападение. А в первые дни июля кроме как об «официальной» точке зрения на конфликт, согласно которой, никакого организованного нападения на поселок не было, кроме небольшого числа журналистов, никто не говорил.
В этой ситуации местные жители обратились в «Город без наркотиков» Ройзмана, который «раскрутил» ситуацию до того уровня, когда о Сагре заговорила вся страна. В течение нескольких дней блог будущего соратника Прохорова в «Живом Журнале» являлся основным источником информации для интересующихся журналистов, а через неделю участники «обороны» поселка уже рассказывали о нападении в студиях ток-шоу центральных телеканалов. И практически в каждом видеосюжете фигурировал Ройзман. Многие делали попытки обвинить последнего в «самопиаре» на фоне конфликта в Сагре, но медийные лавры, с какой стороны ни посмотри, были собраны им достаточно заслуженно – именно таким образом и приходит народная известность и популярность (особенно в эпоху Интернета).
И вот среди сообщений в блоге Ройзмана появилась следующая запись: «Мне позвонил Александр Любимов, сказал, что Прохоров хочет поговорить. А потом позвонил Михаил, и мы встретились… Предложил пойти на выборы в Госдуму по федеральному списку «Правого Дела». На вопрос, как он поведет себя в ситуации, если его вызовут в Кремль (или в Правительство) и потребуют убрать меня из списков, Михаил ответил очень просто: «В таком случае уйдем вместе».
В контексте того, что произошло между Мироновым и Ройзманом в 2007 году, вопрос последнего Прохорову прозвучал весьма логично, и, стоит полагать, новый лидер «Правого Дела» был прекрасно осведомлен о событиях почти четырехлетней давности. И, весьма вероятно, отдавал себе отчет в создании потенциального конфликта с Администрацией Президента. Приглашение в партию Ройзмана можно сравнить с закладкой бомбы замедленного действия в том контексте, что в список первых лиц партии был введен человек, тезисы для информационного удара по которому были заготовлены и отработаны на практике еще до возникновения «Правого Дела».
Для включения Ройзмана в федеральный список партии могло быть множество причин, начнем с той, которой придерживаются сторонники версии о том, что Михаил Прохоров на каком-то этапе своей работы в «Правом Деле» решил «слить» партию ввиду бесперспективности проекта. Эта версия является, пожалуй, наиболее простой и в то же время эффектной для СМИ, в результате чего приобрела такую популярность в экспертном сообществе.
Если принципиальное решение избавиться от обременительной роли лидера «прокремлевской» партии было сделано, лучшего варианта, как представить события в таком ключе, будто тебя самого выгнали с этого «спектакля», быть не может. В партии было объявлено единоначалие, то есть любое значимое кадровое решение, не требующее согласования с руководящими органами, потенциально закладывало конфликт со «старожилами». Но сами «старожилы», весьма вероятно, подконтрольны своим кураторам из органов власти, и самостоятельно идти на обострение ситуации, вероятно, не станут. Значит, необходимо остановить выбор на такой персоне, чтобы она не только вызывала раздражение у «либеральных» однопартийцев, но и была неприемлема для ответственных за курирование партии чиновников. В этом ключе выбор Ройзмана был бы более чем удачным. То есть пригласи Прохоров в партию, например, Бориса Немцова, то для «старожилов» бы создавались значительные репутационные риски (если бы Немцов, конечно, приглашение принял) – многие из них длительное время проработали с одним
Сторонники этой версии также указывают на стиль рекламной кампании «Правого Дела» в течение лета-2011. Рекламировалась не партия или направления ее работы, а лично Прохоров (точнее, сайт made-in-russia.ru). Несмотря на мелькавшие в прессе сообщения о снятии рекламных плакатов в различных регионах под давлением местных властей, в крупных городах присутствие «образа» Прохорова было более чем заметно. Якобы понявший бесполезность инвестиций в пиар партии «олигарх» решил раскручивать собственную персону. А политика, проводимая в отношении региональных списков партии Рифатом Шайхутдиновым, в таком случае была направлена на еще большее раздражение «старожилов» партии.
Но к этой версии возникает ряд серьезных вопросов, основной из которых звучит следующим образом: Если кураторы партии понимали, к чему идет процесс (а они 100 % были в курсе того, что происходило в партии на всех уровнях), то почему так долго давали Михаилу Прохорову «зеленый свет»? Ведь и сам лидер партии, и Ройзман активно присутствовали на опекаемых властями федеральных телеканалах, зачем было ждать практически два месяца? Если власти действительно хотели видеть «Правое Дело» в Думе (см. выше), то зачем было ждать того момента, когда, оказавшись без яркого лидера, она лишится практически всех шансов на получение поддержки избирателей. Причем то, каким именно образом было обставлено «изгнание» Прохорова из партии, сыграло явно не на пользу последней в глазах ее потенциального электората. Также получается, что Администрация Президента своими же руками создала Прохорову образ «врага системы», открыто обвиняющего заместителя главы ведомства Владислава Суркова в манипулировании политическим полем. Представляется, что сотрудники управления по внутренней политике администрации являются достаточно опытными и информированными игроками на этом поле, чтобы забивать мяч в свои ворота. Конечно, не они предоставили Прохорову микрофон и записку с текстом речи о «кукловоде», но со стороны представляется, что именно те, кто курировал деятельность партии, создали настолько подходящий момент, чтобы речь прозвучала максимально эффектно. Также против этой версии свидетельствует существующая, по некоторому мнению [81] , аффилированность политтехнологического окружения Прохорова с командой Суркова – вряд ли бы в случае возникновения даже намеков на конфликты с Администрацией президента эти люди продолжили работать на Прохорова.
Вполне вероятно, что именно эта версия – «слив» партии Михаилом Прохоровым – останется в истории как основная трактовка имевших место быть событий, однако важные вопросы остаются без ответа. Поэтому попробуем представить ситуацию в ином ключе.
Допустим, приглашение в партию набравшего к тому моменту значительную популярность Ройзмана было шагом, направленным на увеличение электоральной ниши Прохорова как политика в целом, без привязки к партийному активу «Правого Дела». Как упоминалось ранее, в большинстве регионов «боеспособных» ячеек партии не было, а значит, вести агитацию можно было начинать чуть не с любой темы. Вероятно, кандидатура главы «Города без наркотиков» могла быть согласована с Администрацией, таким образом, уже она закладывала «бомбу» под партийную структуру. В таком случае кураторам партии в случае конфликта с Прохоровым оставалось лишь дать сигнал «старожилам» партии пойти в атаку на «временного» лидера. Но в таком случае, что бы ни говорил Прохоров в дальнейшем про свою наивность [82] , он и его команда наверняка осознавали, что с партией придется попрощаться, возможно, еще до выборов в Госдуму. Причем придется это сделать тогда, когда повысится популярность партии (уже не «праволиберальной»), а для того, чтобы она повысилась, необходимо вкладывать значительные финансовые средства, а инвестировать в то, что не приносит выгоды, Прохоров, как он ранее говорил сам, не будет. Возможно, по этой причине большинство денег, собранных командой Прохорова под проект, так и осталось не потраченными.
По данным издания «Ведомости» [83] , на момент выхода Михаила Прохорова из «Правого Дела» на счетах партии находилось порядка 840 млн. рублей. При этом до этого момента партия успела потратила 350 млн., из которых:
• 100 млн. на финансирование региональных штабов;
• 120 млн. на рекламную кампанию «Сила в правде» (по данным издания, Прохоров в течение августа 2011 года был самым рекламируемым брендом, обойдя «Билайн» и «МТС»);
• 30 млн. на сувенирную продукцию;
• 30 млн. на аналитической сопровождение и социологические услуги;
• 7,6 млн. на партийную газету.
Партийная касса была сформирована в результате пожертвований 10 юридических лиц на общую сумму в 266,6 млн. руб. (из которых 6 аффилированы с Прохоровым) и 184 физических лиц, суммарно давших под проект 575 млн. руб. Большинство жертвователей являлись представителями менеджмента компаний Прохорова и клиентами его банковских структур.
При этом сам Прохоров к моменту «раскола» не внес в партию каких-либо личных пожертвований.