Последний бой
Шрифт:
— И в один из них он сбежал на архипелаг и спрятал завещания?
— В последний. Совсем перед смертью. Но дело не только в этом. Отец был в тяжёлых отношениях и со мной, и с Нелл. Во многом это связано с нашими мужьями. Мой оказался бессовестным лентяем. Я поняла это очень поздно, успев родить от него двоих детей, а папа… с первого взгляда его раскусил. Он позволил мне выйти замуж, позволил нам жить в его доме, но ни дня не проходило без упрёков. Я развелась, и не знаю, где сейчас непутёвый отец моих сыновей, но была готова терпеть все эти обвинения и дальше… А он перенёс эту свою нелюбовь на мальчиков… Они же ни в чём не виноваты… В общем, мы с отцом были на ножах. А жить приходилось вместе. У меня и денег не было на своё жильё, и его, больного, нельзя было надолго оставить. Вы не подумайте, я любила отца. И он меня. Всё, что мы с мамой имели, только благодаря ему. Но под конец жизни он стал совсем невыносим. — Она даже всхлипнула.
— А как же эта ваша тётя — Нэлл? Она младшая сестра или старшая?
— Тётя?… В том-то и дело, что она очень даже младшая. Отец был старше её на четверть века.
— Ничего себе! Так бывает? — Сильвия повернулась к клиентке и изобразила удивление так, как только она умела. Стоунз аж отпрянула.
— Оказывается, да. Считалось, что после тяжёлых первых родов, бабушка уже никогда не могла родить вновь, а она вдруг забеременела в сорок два. Отец был уже взрослым и воспринял сестру, как своего ребёнка. Он очень много за ней ухаживал с младенчества, и они долгое время были сильно привязаны друг к другу.
— Значит, над ней он не издевался?
— Ну, не так, как надо мной. По её словам. Сдерживал, наверное, свои дурные наклонности. Всё-таки бабушка с дедушкой были для него авторитетами, он их побаивался. А через десять лет после рождения Нелл папа женился, и на свет появилась я. Несмотря на эту разницу, мы были как сёстры, и Нэлл даже больше времени проводила у нас в доме, чем у родителей… Мама умерла, когда мне было тринадцать… Нэлл как-то очень быстро повзрослела и заменила мне ещё и мать. Мы вместе шли по жизни. Почти одновременно вышли замуж, родили. Да вторые дети у нас родились с разницей в несколько недель. Да, она рожала в сорок. Видимо, наследственное. Жаль, бабушка с дедушкой не дожили. Такие вот синхронные у нас ней были судьбы. Только у меня получались мальчики, а у нее — дочки.
Стоунз помолчала немного, хлебнула своего сока и продолжила:
— Отец сразу невзлюбил мужа Нэлл, Каспера. Но не мог наезжать на него, как на моего Тима. Всё-таки, формально, они принадлежали к одному поколению. Отец не боялся Каспера, не уважал его, но вынужден был держаться с ним, как с равным. Каспер же, всегда зарабатывал больше папы и смотрел на это все презрительно-насмешливо. Отца такая ситуация, естественно, бесила. Но на сестру он свой гнев не направлял… А после вторых родов она, почему-то, начала пить. Причём сразу очень сильно. Мы как-то упустили этот момент. Я разводилась, дома была боевая обстановка. Скандалы с мужем, младенец, ещё и маленький первый сын. И всё это под непрерывный гундёж отца: «Я тебе говорил». А Каспер был в эйфории от рождения второй дочки и просто ничего не замечал. Потом они с отцом обвиняли друг друга, дескать, это ты её довёл. Но было поздно. Женский алкоголизм…
— То есть, — сделала догадку Сильвия, — семья тёти ничем вам не помогала, когда отец заболел?
Стоунз вздохнула:
— Ничем. Нэлл пила и просто не воспринимала мир адекватно, а Каспер фактически остался один с детьми, хозяйством и работой. Конечно, за эти годы они несколько раз у нас всё же бывали, но неизменно это заканчивалась руганью и скандалами. Я ухаживала за отцом в одиночку, в ущерб воспитанию детей. Сайрус, мой старший, был уже достаточно большим, чтобы это понимать. А ведь дед еще их и не любил. Как же, Тимово отродье! Ну, я несколько раз срывалась, грозила, что брошу его. Он, в ответ, обещал завещать всё имущество сестре.
— А что за имущество, кстати? — спросил Ник, чувствуя, что они, наконец, подобрались к сути этой трагической семейной саги.
— Дом. — коротко ответила Диана. — Дом, в котором я живу с рождения. И мои дети, тоже. Для нас это место — родина. Не только дом, конечно. Те несколько кварталов в маленьком зелёном посёлке — пригороде Джексонвилла — где живут наши соседи, друзья мальчиков, стоят школы, где я училась, а теперь они. Начальная и средняя. Всё это очень много значит. Это — счастливое детство для моих сыновей. И я буду за него бороться.
— Выходит, вашему счастью что-то угрожает?
— Да! Я и пытаюсь объяснить, что. Однажды, в момент визита Твидлов, ну, Нэлл и Каспера, отец заставил меня привести нотариуса и при нём сказал, что напишет завещание на того, кто больше будет о нём заботиться. Но никаких бумаг подписывать не стал. Нэлл была пьяна, Каспер зол на всех, встреча опять превратилась в ссору. Но это был единственный случай, когда речь шла о наследстве при юристе. Она как бы обозначила круг возможных наследников. И при таком раскладе сил, дом, безусловно, отошёл бы мне. Любой сосед подтвердил бы, что за отцом ухаживала я. Тем более, что Твидлы на него тогда и не претендовали. Им было не до него. И не до нас с отцом. А он, до последнего, верил, что это не так. И грозил написать завещание на Нэлл, когда я на него сердилась.
— В конце концов, он так и поступил?
— Ему неожиданно стало намного лучше, и он сбежал из дома. Его разыскивала полиция, но не нашла. А через неделю он объявился сам и сказал, что написал завещание на меня, но спрятал его на Анноун-Ки. Если я очень захочу, то догадаюсь, где. Потом снова слёг и через месяц умер. Естественно, я не собиралась ничего искать. Зачем? Появление завещания не меняло диспозиции. Я же не знала, что есть второе.
— А когда узнали?
— Уже после похорон. Мы встретились с Нэлл в Лэйк-Сити. Случайно, обе приехали туда по родительским школьным делам. Хотя ей, конечно, приезжать не стоило, она и там напилась. Ну, я увела её в номер, и она рассказала про своё завещание. Отец и для неё приготовил шараду. Но Нэлл это наследство не интересовало. Даже если бы она нашла документ, всё равно не стала бы его использовать. В такой ситуации, что мне было скрывать наличие своего? А через год и её не стало…
Да уж, история для мрачной телевизионной драмы. Смерть за смертью. Было такое впечатление, что Стоунз специально пытается нагнать тоски на слушателей. Только вот, зачем?
— Алкоголь? — Сочувственно спросила Сильвия.
— Да. Удивительно, но внешне она выглядела прекрасно. Никто не давал ей пятьдесят. Однако, организм был полностью разрушен.
— Честно говоря, я не поняла, почему же она запила?
— Никто не понял. Хотя… Она побаивалась вторых родов. Не показывала этого, и никто из мужчин не догадывался, но я-то была в том же положении и чувствовала её тревогу. А ещё, Каспер очень хотел сына. Это не значит, что он недостаточно добр к дочкам. Для них он делает всё. Особенно сейчас, когда они остались без мамы. Но Нэлл понимала, что больше ей не родить… Может, из-за этого.
— Так почему вы начали искать завещание только сейчас? — бесчувственному Нику не терпелось перейти к сути, и он решил ускорить печальный рассказ, игнорируя гневный взгляд напарницы. — Как я понял, вашему наследству ничего не угрожает.
— Потому, что теперь угрожает. Каспер тоже ищет его.
— Ого! Лихой поворот! — в несвойственной для себя манере высказалась Сильвия. — Но какая ему от этого польза? Если он его найдёт, это только подтвердит ваш приоритет.
— Если он найдёт моё завещание, то сразу уничтожит. Потому что, скорее всего, уже нашёл своё. После смерти жены все её наследственные права перешли к нему. В тот день Нэлл была достаточно трезва, чтобы понимать не только, что она говорит, но и что я говорю. А потом, наверное, рассказала ему. Возможно, пока она была жива, Каспер не посмел бы так поступить, но теперь…