Последний бойскаут

Хайнс Говард

Хорошо, наверное, жить на свете, думал Джо Ханбек, если не врубаться во всякие такие кровавые дела: мир тогда представляется разумным и справедливым, гармоничным и уютным. Может быть, не стоит влезать в это дело с убийством Кори? Ведь никто в данном случае работу не оплатит, увы… Но были две причины, по которым Джо не считал возможным уходить в сторону. Во-первых, он оплошал — не смог уберечь Кори. Эта промашка чрезвычайно уязвляла его самолюбие профессионала. Девушка была убита почти на его глазах, всего пара минут решила дело в пользу гангстеров. И теперь Джо Ханбек хотел

отыграться. И второе: неизбывное мальчишеское чувство справедливости всегда жило в его душе, еще с бойскаутских времен. Джо скептически ухмыльнулся бы, если б кто-то сказал ему что-либо про высокие идеалы, но по сути своей он оставался все тем же правоверным бойскаутом, который навытяжку стоит во время исполнения национального гимна, у которого комок подкатывает к горлу при виде развевающегося звездно-полосатого флага. Наверное, он был последним истинным бойскаутом — а такое умирает в человеке только вместе с ним самим. И когда такой бойскаут, пусть уже и потрепанный жизнью, пусть и признанный неудачник, сталкивается со злом — он готов встать на его пути, не щадя своей шкуры. А деньги — что ж деньги… Их всех так и так не заработаешь.

Дурацкая какая все-таки жизнь, думал Джимми Дикс. Такое впечатление, что состоит она сплошь из потерь. И теряешь не какие-то там мелочи — а самое дорогое. Судьба словно бы стремится нанести удар побольнее. Врезала разок — ты встал. Врезала еще — ты опять встал. И вот бьет она снова и снова — а ты поднимаешься на ноги раз за разом — вот по сути и вся жизнь. Потом оглянешься — а позади одни могилы, и некому тебе ласковое слово сказать. Судьба играет без правил — и нет справедливого судьи в этом поединке. Может быть, Бог? Нет, он явно подсуживает — не иначе, кто-то ему на лапу дал… До чего же я устал, думал Джимми Дикс, но нужно доигрывать этот матч до конца, что бы там ни было в результате. Нужно играть…

— А тебя кто в участке допрашивал? — спросил Джо.

— Чернявый такой лейтенант. Я фамилию не запомнил.

— А, это Джексон.

— Да, кажется, — кивнул Джимми. — А ты его знаешь, что ли?

— Ну еще бы. Все-таки в одной сфере работаем. Они частных детективов вообще на дух не переносят — вечно мы у них под ногами путаемся. Или они у нас — тут как посмотреть. Получается, что друг у друга хлеб отбиваем. Конкуренты…

— Понятно, — кивнул Джимми.

Они уселись в «плимут», и Джо вставил кассету в магнитофон.

— «Алло, Келвин, как поживаешь?..» — послышался мужской голос, слегка заглушаемый помехами.

— Ого, да это ж Марком! — воскликнул Джимми. — По телефону говорит, да?

— А Келвин — это Келвин Беннард, — добавил Джо.

— «Я же говорил: не называй меня по имени», — продолжала крутиться кассета. — «Да ладно, чего ты — боишься, что ли?» — «Мне бояться нечего. Но по имени называть все же не надо.» — «Меня все равно никто не слышит.» — «Как знать. Осторожность никогда не повредит, запомни это…»

Джимми нетерпеливо заерзал:

— Ну, долго нам лабуду эту слушать, а? Дай-ка я вперед перекручу.

— Не надо! — воскликнул Джо, но Джимми уже щелкнул кнопкой магнитофона.

— Стой!

Джо поспешно выключил магнитофон и вытащил кассету из гнезда. Вслед за кассетой потянулся спутанный комок магнитофонной ленты.

— Ну что ты сделал, а? Этот магнитофон зажевывает пленку!

— Ах, это я виноват? — взбеленился Джимми в ответ. — Черт, у нас с тобой есть единственная улика — а ты засовываешь ее в свой сраный магнитофон! Думать надо было! Дерьмо ты — и машина твоя дерьмо!

Он выхватил кассету у Джо и потряс ею у него перед носом:

— Ну ты посмотри, что наделал! Все испортил! Это же и есть тот подарок, о котором говорила мне Кори! Она наверняка шантажировала Маркома. И ей не деньги от него нужны были. Она хотела, чтобы он снова взял меня в команду. Это из-за меня ее убили, понимаешь?

— Ладно, не кипятись, — успокоил его Джо. — И не размахивай кассетой, словно флагом, а то совсем пленку изорвешь. Сейчас смотаем ее аккуратненько — и все будет в норме.

— А ты опять засунешь ее в свой раздолбанный магнитофон? Ну уж нет!

Джимми выскочил из машины.

— Ты куда? — спросил Джо.

— В гробу я видал твою хреновую машину! Поеду на другой.

— Откуда ты ее возьмешь?

— А я возьму машину Кори. У меня от нее ключ есть.

И Джимми кивнул на припаркованный ярдах в двадцати бордовый «форд-сьерра».

— Но ведь ее машина — тот «ниссан» у бара, разве нет? — не понял Джо.

— У Кори было две машины. Или тебе это недоступно?

Джимми решительно зашагал к «форду». Джо, немного помедлив, вылез из «плимута» и последовал за ним.

— Слушай, не сходи с ума, — сказал он. — Что ты будешь делать с этой кассетой? Оставь ее мне.

— Уж я как-нибудь разберусь, что мне с ней делать, — отрезал Джимми. — Это был подарок Кори для меня — и тебя не касается, что именно я предприму!

Он отомкнул дверцу «форда», кинул кассету на сиденье и плюхнулся за руль.

— Обойдусь я и без тебя, — раздраженно приговаривал он. — Толку от тебя — как от козла молока…

Джимми уже готов был завести машину, как вдруг Джо Ханбек, осененный внезапной мыслью, резко дернул его за плечо:

— Стой! Вылезай из машины!

— Да ты что — с ума сошел? — изумился Джимми.

— Вылезай, я тебе говорю!

Джо буквально выволок упирающегося Джимми из салона «форда».

— Сбрендил ты, да? — ошеломленно спросил Джимми.

Не обращая на него внимания, Джо открыл капот «форда» и склонился над мотором. Запустил туда руку, осторожно поковырялся и вынул из чрева механизма увесистый продолговатый брикет темно-желтого цвета.

— Что это такое? — недоуменно спросил Джимми.

— «Ц-4». Пластиковая взрывчатка, — лаконично объяснил Джо.

— Очень мило, — вздохнул Джимми.

Он внезапно почувствовал дрожь в коленях, на лбу у него проступили капли пота.

— Вот таким же образом они взорвали машину Майка. Включаешь зажигание — и через четыре секунды этот гостинец срабатывает, — сказал Джо.

— Прелестно, — кротко сказал Джимми. — Теперь всякий раз хорошенько подумаешь, прежде чем в машину садиться. И вообще я ужасно люблю пешком ходить: это очень полезно для здоровья.