Последний бросок
Шрифт:
– Приготовились, сейчас будет посадка. И прошу вас без криков, уверяю вас, это нам никоим образом не поможет.
– Все будет нормально, командир, ты, главное, посади эту консервную банку.
– Постараюсь…
Без криков, когда челнок коснулся земли, все же не обошлось. Маленький кораблик сильно трясло, а иногда подбрасывало высоко вверх на естественных неровностях и ухабах. Впрочем, почва оказалась достаточно мягкой, и обошлось без серьезных проблем. Челнок, прокатившись несколько сотен метров, остановился.
– Ну,
– Все нормально…
– А с этими что?
– Сейчас придут в себя, женщины…
– Понятно. Пока никому не выходить, хотя, что это изменит, выходить все равно придется. Другого пути у нас нет.
Крамер поднялся с кресла и пошел в хвост, где был люк. С небольшими усилиями он все же его открыл. Внутрь ударил поток прохладного ночного воздуха. Виктору даже показалось, что ему обожгло легкие. Прохладный воздух привел в чувство женщин, находившихся в обморочном состоянии.
– Мы уже приземлились?
– Да, дорогая, уже все позади, – сказал ее спутник, похлопав по руке.
После затхлого воздуха корабля свежесть щипала ноздри, раздражая обонятельные рецепторы незнакомыми запахами, к которым примешивался запах жара горелой обшивки челнока.
– Чего же мы сидим! Давайте выйдем наружу, – сказала женщина и стала пробираться к выходу.
Виктор не смог или не захотел наводить порядок, и все люди стали выходить из челнока, с опаской оглядываясь по сторонам. Неизвестная планета наверняка таила в себе множество опасностей, а ночное время суток их только умножало. Но никакие опасности не могли заставить их еще хоть минуту остаться внутри. Да и смысла не было.
– Смотрите, смотрите!!! – закричал кто-то, чуть ли не прыгая, показывая пальцем в небо.
На ночном, практически безоблачном небе с тусклыми звездами светилась яркая точка, она быстро снижалась, падая вниз.
– Еще один челнок, – сказал солдат.
– Да, – согласился Виктор. – Только ему уже давно пора было бы выходить на горизонтальную линию движения.
– Вы хотите сказать, что он неуправляем?
– Да, он падает, как камень.
– Почему, почему же он так летит?
В какой-то момент Виктор понял, что челнок обречен. По всей видимости, автоматика не работала, как нужно, а пилота в капсуле не было. А значит, были обречены и все остальные.
Точка капсулы дергалась на фоне ночного неба, челнок делал какие-то попытки выровнять свой полет, и Крамер отчетливо представлял себе дилетанта, в отчаянии и безуспешно дергавшего за штурвал челнока. Наконец, точка критически сблизилась с землей, и где-то за четверть сотни километров произошел взрыв, красным заревом на две секунды полыхнув на горизонте.
– Что же вы стоите? Нужно их спасать!
– Кого спасать-то? – спросил Виктор.
– Их, тех, что упали!
– Там даже следа от них не осталось, только воронка от взрыва, – как можно спокойнее стал объяснять Виктор, но так, чтобы его слышали все. – Там ничего не осталось, можете мне поверить, там нет ничего целого, не говоря уже о выживших. Тем более ночь, куда мы сейчас пойдем?…
Но женщина не стала ничего слушать, бросившись в сторону падения капсулы.
– Остановите ее…
Но останавливать не пришлось, женщина обо что-то споткнулась и упала, заплакав.
Остаток ночи все просидели возле челнока, наблюдая за ночным небом в надежде увидеть еще хоть одну, но успешную посадку. Но небо оставалось черным, больше никого не было. Лишь изредка проносились сгоравшие в верхних слоях атмосферы мелкие метеориты, будоража людей.
19
За прошедшую ночь Крамер узнал имена всех двадцати пяти спасшихся людей и примерно определил психологический тип каждого. Из знакомых был только один доктор.
– Больше никого не будет, – сказал Виктор на рассвете, когда из-за горизонта поднялось оранжевое солнце.
– Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Сильвия, самая импульсивная из женщин.
– Мы остались одни. Больше никто не спасся, и ждать здесь нам больше некого и нечего.
– Но может быть, кто-то мог приземлиться на другой стороне планеты? Может, попробуем с ними связаться? – попросил Жерар.
– Вполне возможно, кто-то мог приземлиться на другой стороне, – согласился Виктор. – Но связаться ни с кем не получится. Генерал приказал разбить все маяки и средства связи, чтобы тертары нас никогда не нашли.
До всех сразу дошло, что они одни. Двадцать пять человек из более чем тысячи восьмисот, после того, как часть людей была оставлена на скалистой планете. Кто-то впал в ступор, прострацию или легкую истерию. Крамер терпеливо ждал, пока они все не придут в себя, подгонять никого было нельзя, иначе все могло закончиться массовым психозом. Но он все же был рад, что те семьсот человек были там брошены, у них был шанс начать все сначала. Может быть, именно потому он и был так спокоен.
– Что нам делать, командир? – спросил солдат, оклемавшийся быстрее всех.
– Для начала определимся в сложившейся ситуации, определим план действий, выберем командира и будем этот план осуществлять.
– И какая же у нас сложилась ситуация?
– Не буду врать, но она прискорбная. Скорее всего, мы единственные уцелевшие после крушения. Без еды и оружия, только у меня один пистолет, он перейдет выборному командиру. Основная цель нашего побега была начать новую цивилизацию. Две тысячи человек для этого вполне годились, но двадцать пять… В теории нужно было хотя бы тридцать шесть пар, при этом женщины должны были родить минимум по десять детей от разных отцов, но для нас это также неприменимо.