Последний бросок
Шрифт:
– Но ведь это же неандертальцы! У нас с ними в принципе невозможно кровосмешение. Кроме того, они тупы! Сорок тысяч лет – и все, чему они научились, это вот эти жалкие мечи… И, самое главное, они знают тертарский язык. Они каким-то образом связаны с тертарами.
– С этого и нужно было начинать. Так вот, я могу всех заверить, здесь нет тертар. В системе, когда мы сюда пришли, не было никаких навигационных буев. А это не в духе тертар. В каждой завоеванной ими системе они держат хоть маленький, но гарнизон до десяти боевых
– Но как же это тогда объяснить?
– Не знаю. Может быть, тысячи лет назад тертары побывали на Земле, взяли этих неандертальцев и переселили сюда, после чего по каким-то причинам забыли об этой колонии. В пользу этой версии говорит почти до неузнаваемости изменившийся язык. Нет, я просто не понимаю, как такое вообще может быть. Слишком многое не стыкуется…
– Ладно, – сказал Хенц Локк. – Будем считать, тертар здесь нет. Что дальше? Общепризнано, что неандертальцы тупы, не способны к мышлению и воображению, потому и вымерли… на Земле.
– Но здесь они живы.
– Это ничего не меняет, за сорок тысяч лет они преодолели путь, занявший у наших предков не больше двух тысяч, и они только-только вступили в бронзовый век. – С этими словами доктор бросил подобранный им ранее меч в центр круга, в котором они сидели. Меч был литым, без особых излишеств, но хорошо наточенным.
– Я бы не сказал, что они такие уж тупые, говорить умеют и не все, что им скажут, принимают на веру. Это уже кое-что. Кроме того, ты взял только один образец ДНК, и если здесь есть неандертальцы, то вполне возможно есть и хомо сапиенс, то есть человек разумный. Ведь такое возможно?
– Возможно… – вынужден был согласиться доктор Локк. – После всего этого возможно все. Но в этой деревне таких людей нет.
– Поищем в других местах. Поймаем парочку лесных людей, спустимся дальше в долину. Обследуем все там.
– Ладно, лейтенант, вы правы. Но как вы собираетесь все это проделать?
– Я еще сам все плохо представляю, не хватает информации. Нужно у кого-нибудь расспросить.
– У кого?
– Фловер, приведи сюда первого попавшегося аборигена.
Макклай вышел из хижины и вернулся через две минуты, держа кого-то под руку. Абориген упал на колени и протянул руки по земле.
– Сядь. Как тебя зовут?
– Торо, о Вернувшийся!
– У вас есть где-нибудь большая деревня, во много раз больше этой, где живет верховный вождь?
Казалось, Торо не понимал, о чем идет речь. Ему все объяснили более доходчиво, но он отрицательно закачал головой.
– Нет, я ничего не знаю о такой деревне. По крайней мере я нигде не видел ничего подобного, а ведь я один из тех, кто делал самые дальние переходы во много дней в одну сторону, – с гордостью поведал Торо. – И везде только такие же деревни, как у нас.
– Может, в соседних деревнях знают о такой большой деревне?
– Нет, они бы рассказали.
– Это усложняет дело, – с горечью сказал Виктор. – По всей видимости, у них нет и намека на какую бы то ни было столицу. Каждый вождь – король. Это плохо.
– Может быть, бывают какие-то собрания вождей, где они встречаются друг с другом?
– Я ничего не знаю о таких собраниях.
– Совсем хреново.
Виктор продолжил расспрос, но не узнал от Торо больше ничего. Только ближе к ночи информатора отпустили восвояси.
– Они действительно тупые, – вынужден был признать Виктор. – Он даже не поинтересовался, почему я задаю такие вопросы, если я Вернувшийся, и по логике все должен знать сам. Ладно. Итак, что мы имеем?
– Ни хрена… – попытался угадать Фловер.
– А имеем мы следующее, – ухмыльнувшись, продолжил Крамер. – Столицы и верховного вождя у них нет, а значит, сразу захватить власть над всеми не получится.
– Выходит, придется самим строить столицу, – сказал Хенц. – Только как?
– Правильно, но для этого придется их объединить в одно большое племя боту.
– Это что же, в каждой деревне будем мочить их вождей? – поинтересовался Фловер.
– Если потребуется, придется действовать и такими мерами, – подтвердил Виктор. – Но мы попробуем немного другим методом, более мягким и гуманным.
– Каким?
– Давайте лучше поспим. Утро вечера мудренее, а я всего сейчас и сам не знаю.
Виктор лукавил. Как он будет действовать, он уже примерно определил, но ему действительно нужно было обдумать многие вещи, а для этого нужна была тишина и покой. Когда все улеглись, Крамер самонадеянно сказал:
– Могу обещать лишь одно. К концу нашей жизни они будут ездить как минимум на велосипедах… – Немного подумав, добавил: – С двигателями.
– Хм, не слабо!.. – саркастически прозвучало в ответ.
– Потому что нужно изначально ставить великие цели, – нравоучительно заявил в темноту Виктор Крамер. – И достигать их.
Под легкое шебуршанье трудно засыпавших людей Виктор обдумывал детали плана. На всякий случай он поставил часовых, которые должны были сменяться через каждые два часа, хотя сам считал это лишним. «Лучше перебдеть, чем недобдеть, – подумал Крамер, – и остаться с пробитыми головами. Мало ли, как они на самом деле посмотрели на смерть своего вождя».
24
Ночь прошла спокойно, никто их не беспокоил. Да и как можно побеспокоить Вернувшихся, которые испепелили вождя-ослушника? Снова принесли еду.
– Ну что, Виктор, у тебя есть план? Будем прикидываться бессмертными?
– Никаких бессмертных, – сразу же ответил Крамер, и, поплевав через левое плечо, продолжил: – Не дай бог, произойдет какая-нибудь трагическая случайность, они увидят, что мы смертны, и тогда нас всех перебьют.
– Тогда что ты придумал?