Последний человек во Вселенной
Шрифт:
– Ну что ж, так уточняются теории и корректируются идеи в сторону того, кто оказывается прав, – глубокомысленно говорил Бэл.
Я усмехался такой «глубокомысленности», считая это простой неуступчивостью. Как будто существование материи обусловлено моей правотой или его. Безусловно, меня интересует что-то, что не касается непосредственно моей работы на станции, но никаких вольностей я позволить не могу. Похоже, в чем-то Бэл был прав. Энергии моей станции достаточно лишь для приема-передачи текстово-информационных пакетов, но не для личных разговоров и споров, тем более незаконченных. Незаконченные споры не менее затратны, чем содержание самой станции. И хотя
Помимо общения с Пентой я занимаю себя, конечно, и общением с космосом. Что я имею в виду? Чтобы сгладить унылость космических будней, серость внутреннего пространства станции, какой бы она технологичной ни была, я периодически выхожу за ее пределы. Это является и одной из моих обязанностей. Каждые десять дней я проверяю работоспособность и целостность атомных генераторов, которые питают электричеством все системы станции. Генераторов два: основной, который работает еще с тех пор, когда на станцию прибыл первый ее обитатель-оператор, то есть уже более семидесяти лет, и запасной, постоянно работающий на холостом ходу и только поддерживающий рабочую температуру внутри себя.
Скафандр, который столь легок, что я его называю костюмом, надевается с закрытыми глазами – настолько хорошо продуман он создателями и настолько часто я тренируюсь в его надевании. Проход в шлюзовой отсек, выравнивание давления в шлюзе с давлением снаружи, а точнее, с его полным отсутствием, занимает около трех минут. Эта процедура задумана и происходит с минимальными потерями газов атмосферы станции путем выкачивания воздуха из шлюза внутрь станции, а не выпускания их в космос, что было бы крайне расточительно и требовало бы регулярного пополнения компонентов атмосферы поставками с Земли.
Пока идут приготовления к выходу и наружный люк шлюза не открыт, я еще раз проверяю крепление механизма страховочного троса к скафандру. Трос хотя и тонкий, но очень прочный. Его десятикилометровая длина занимает в механизме место, сопоставимое с размером, необходимым для литра воды.
Закрепляю замок троса на скобе около крепления наружной створки шлюза и ожидаю окончания процедуры выравнивания давления. Так как шлюзовой отсек расположен в неподвижном цилиндре станции, в ее стволе, здесь царит полная невесомость, поэтому в шлюзе должно остаться как можно меньше атомов атмосферы, чтобы меня не выбросило вместе с ее остатками наружу.
Наконец все подготовительные процедуры закончены, раздается контрольный звуковой и световой сигнал в шлеме скафандра, я еще раз проверяю параметры давления внутри шлюза и сдвигаю большую рукоятку открытия наружной створки шлюза. И вот я снова готов к выходу в бесконечность.
В такие «походы» мой скафандр заправляется всем необходимым по максимуму – его автономность при полном возможном комплекте кассет очистки воздуха и двух заряженных под завязку аккумуляторах (воздух и электричество в скафандре обязательные компоненты жизнедеятельности) – составляет без малого двадцать четыре часа. Я никогда не находился снаружи станции столь долго, это было категорически запрещено регламентом, но запас еще никогда и никому не повредил.
Итак, я снаружи. Каждый выход за пределы моего обитаемого, комфортного уголка начинается с секунд трепета и благоговения перед необъятной бездной. Если я отцеплю страховочный трос, сильнее оттолкнусь от корпуса станции, то мое тело теоретически может двигаться в космосе бесконечно – многие миллиарды световых лет. До соприкосновения с каким-то другим материальным объектом может пройти даже большее количество времени, чем самые оптимистичные прогнозы по времени рождения самой Вселенной – тридцать пять миллиардов лет по последним расчетам. Я могу пролететь с одного конца Вселенной до ее другого конца – пусть все ученые твердят о том, что у Вселенной нет ни начала, ни конца, ни середины – даже с учетом ее постоянного расширения со всевозрастающей скоростью. Вздумай я проделать это, я могу смело рассчитывать, что на моем пути не возникнет никакой преграды, учитывая ничтожные размеры моего тела относительно размеров того пространства, которое окружает меня. Вот такие мысли приходят в голову каждый мой выход и без исключений. К этому невозможно привыкнуть. По крайней мере, для меня. И мне всегда было интересно: а посещали ли подобные мысли моих предшественников или посещают ли они прямо сейчас операторов других станций?
Генераторы закреплены к неподвижному стволу станции на расстоянии пяти километров. Один генератор в одной стороне, другой – в противоположной. Итого, между двумя генераторами расстояние по прямой составляет десять километров. Пять километров до одного генератора, потом десять до другого и пять километров обратного пути до станции. Всего мне необходимо преодолеть в открытом космосе двадцать километров. Генераторы крепятся к станции полужестким способом – карбонометаллическим тросом, способным растягиваться и скручиваться в экстренных случаях. Вдоль основного троса идут два питающих кабеля, по которым на станцию передается вырабатываемое генератором электричество, и страховочный фал, к которому я тоже обязан прикрепиться, помимо страховочного троса, соединенного непосредственно со станцией. Космос не терпит легкомысленного отношения к себе и не терпит простых, не дублированных решений. Эта банальная истина известна каждому, кто имеет отношение к этой сфере, еще со времен первопроходцев, со времен их простейших орбитальных полетов.
Автономности скафандра хватит для того, чтобы переместиться к генераторам и обратно лишь за счет силы рук, если перебирать ими вдоль страховочного фала генераторов, но так делать, согласно инструкции, можно только в экстренных случаях. Создавать сочленения скафандра вечными еще не научились, и велика вероятность того, что в какой-то момент в ходе передвижения вдоль страховочного фала произойдет повреждение рукава, а это всегда разгерметизация и фатальный исход для оператора. Поэтому перемещение осуществляется за счет двигателей скафандра. Двигатели – слишком преувеличенное название механизма, выполняющего функцию перемещения. На самом деле здесь смонтированы две небольшие емкости с газовой смесью, которая в небольших количествах выпускается наружу при помощи простейших клапанов. Как и большинство своих изобретений, инженеры подсмотрели идею у морских животных. Природа – неисчерпаемый банк данных для инженерных решений. Кальмары передвигаются в морской толще, абсолютно не задумываясь о наличии у них нужных патентов. Как и кальмарам, космонавту вполне достаточно отталкивающей силы газовых двигателей, чтобы задать своему телу, облаченному в скафандр, необходимую скорость, достаточную для перемещения к требуемому объекту – генераторам, контейнерам с посылками с Земли, облету корпуса станции при осмотре обшивки и других нужд.
Задав небольшой импульс, я расслабляюсь и только лишь наблюдаю за взаимодействием короткого страховочного фала скафандра и страховочного фала генератора – чтобы они не переплелись друг с другом.
Конец ознакомительного фрагмента.