Последний демон рая. Книга 2. Магия Ночи ночей
Шрифт:
Высокий, стройный Брави-Конь, лихо отсалютовав, обрушился с градом ударов на Волка. Тот, не желая начинать знакомство с Дном с убийства, только защищался. Он отступал, коротко и выразительно, сухо отбивая шквал ударов длинного меча. Его оружие оказалось заметно короче и пробиться с простой контр-атакой не представлялось возможности. Как К-Кэн и ожидал, скоро заносчивый брави выдохся и снизил темп. Ведь ему приходилось не столько орудовать тяжёлым мечом, сколько бегать за ускользающим противником.
Зрители освистывали Волка:
– Трус!
– Дерись наконец-то!
– Будь мужиком!
И
– Ты победил, – признал он, опуская оружие, так как кровь пролилась.
Но брави сделал неожиданный выпад и проткнул руку опешившего юноши, зубоскаля:
– Разве? А я и не заметил… и не услышал. Продолжаем, конечно!
– У тебя слишком длинные уши, приятель, чтобы не услышать, – ответил К-Кэн. – Ты, верно, из клана Осла?
Конь заскрежетал зубами:
– Тогда подохни, простофиля.
Кровь текла из раны на предплечье у кисти, и скользкая рукоять выпала из пальцев юноши. Он пошатнулся, слабея. А Конь с криком метнулся вперёд, со свистом разрезая воздух широкими ударами и не давая жертве возможности поднять меч. К-Кэн едва успел посторониться, успев выхватить нож и отбив клинок. Затем, хромая отступил к бамбуковой изгороди. Брави, стараясь прорваться поближе, резко сделал длинный выпад, чтобы проткнуть обессилевшую жертву в решающей атаке.
Но К-Кэн неожиданно прыгнул ему навстречу. Он едва-едва разминулся с длинным клинком, и сталь только царапнула его по груди, разрезав рубашку. Лезвие меча по инерции прошло между прутьев. А К-Кэн схватив поравнявшегося с ним брави одной рукой за одежду, второй толкнул в затылок. Брави не оставалось ничего другого, как врезаться лицом в решётку. К-Кэн немного подправил направление удара, который оказался неожиданным и сильным. И теперь голова Коня с трудом, но пролезла между двумя стволами бамбука, едва не оставшись без ушей. И безнадежно застряла там. К-Кэн укоризненно покачал головой:
– Я же честно предупреждал тебя, приятель, что уши слишком длинные. А сейчас я спешу.
Толпа на мгновение притихла, а потом в круг прыгнул второй брави-Орёл. Он выхватил абордажную саблю и, бешено размахивая ею, налетел на окровавленного К-Кэна с воплем:
– Да ты разорил меня, деревенщина! Я всё поставил на Коня!
И он, широко размахнувшись саблей, обрушил её на Волка. К-Кэн тут же мгновенно присел, подхватил с песка тонкую палку, из-за которой споткнулся, и ткнул концом в горло Орлу. Тот, налетев на конец палки, резко остановился, как вкопанный. От удушающей боли он захрипел, стал наливаться кровью и бросил саблю, схватившись за раненное горло. Потом повалился на песок, держась за горло и хрипя.
Всё это заняло одну три секунды.
Не обращая внимания на раненого Орла, катавшегося по площадке, К-Кэн встал и устало обронил, зажимая рану:
– Тебе же сказали, приятель, что спешим.
Он обвёл глазами собравшихся и нагнулся, подбирая свой меч. Потом обвёл круг лиц мёртвым взглядом. Но воцарилась тишина и никто больше не решился на поединок. Толпа расступилась перед ним, и он похромал к Ан-ньи.
– Пошли, – предложил он ей, стараясь не показывать, насколько болят раны.
Но Ан-ньи неожиданно упёрлась и возмущённо помахала рукой Близнецам:
– Господа! Тут многие мне здорово задолжали по ставкам! Один Орёл вон сколько поставил! Одна я заложила на Волка!
Близнецы равнодушно уставились на неё. Ан-ньи тут же добавила, жизнерадостно улыбаясь:
– Половина денег вам, конечно, за посредничество!
Братья тут же встрепенулись, расправили плечи и метнулись к ней, разбрасывая толпу, как траву:
– Кто? Сколько?
Через десять минут они покинули площадку брави, оставив тех обобранными и приунывшими. Близнецы повеселели, позванивая талерами, и уже заметно более благосклонно обращались к Ан-ньи. Они щедро посвящая её в тонкости разборок между бандами, пока она перевязывала раны К-Кэна.
Перейдя через пятидесятиметровый железный мост на цепях, им пришлось взобраться по крутым ступеням в горку ещё на несколько сотен шагов по высоким ступеням, что далось К-Кэну не так просто. Там, на вершине серой скалы и располагался участок метров сто на двести, где и стоял маяк с другими постройками. С двух сторон: слева и спереди-сбоку возносились высокие отвесные скалы, на вершинах которых белел снег. Сбоку к ним прилепился высокий маяк. С третьей стороны, сзади, располагался единственный вход-выход через железный цепной мостик. А вот с четвёртой: справа-спереди, открывался великолепный вид на гавань главного порта и безбрежный океан. Площадка находилась настолько высоко, что оттуда, оглянувшись, можно было любоваться даже Парящим замком-дворцом, вращающимся над садами Рая. Ветер сносил зловоние Дна к гавани, и место оказалось неожиданно спокойным и свежим.
– Как красиво! – восхитилась Ан-ньи.
Она засмотрелась в широкие просторы океана с редкими белыми парусами торговцев, рыбаков, а вдали и строгих кораблей военно-морского флота Империи.
Справа участок маяка, нависал на метров сто над Дном, квартал Волков. Тут его ограничивала метровая изгородь, сложенная из грубого тяжёлого камня. Кладка изгороди обветрилась, расшаталась и кое-где вовсе обвалилась. Из такого же увесистого камня сложили и просторную длинную конюшню на сотню лошадей, а также сарай наподобие казармы, в котором можно было спокойно разместить сотню-другую солдат. Всё находилось в крайне запущенном состоянии, участок полностью зарос травой, покрылся слоем пыли и нечистот.
При ближайшем рассмотрении корчма-харчевня-постоялый двор, как ты его ни называй, оказалось неказистым приземистым одноэтажным зданием. Единственным его достоинством являлось то, что оно было крепким, сложенным из камня, крытое сланцем, видно, строили на века.
– Да, здесь можно продержаться пару-тройку дней в осаде, – одобрительно заглянул в узкие, как бойница окна К-Кэн.
В корчме было шаром покати, лишь споро разбежались мыши, питавшиеся невесть чем. От имущества предыдущего владельца остались только кучи рваной одежды да бурые пятна на полу, рождающие мрачные мысли.