Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй
Шрифт:
Третий из опоздавших на охоту, князь Войномир, по родственному отношению и по установленному для него накануне вечером рангу, сидящий рядом с сами Годославом, казалось, был счастлив своим положением, готов был каждому улыбнуться, и всячески показывал приличную скромность и уважение младшего члена семейства к своему владетельному дяде. Причём, в этом уважении не было ничего подобострастного, что могло бы вызвать порицание или насмешку. Во-первых, потому, что такого дядю уважать стоило, и сомнения в этом никто проявить не пытался, во-вторых, потому, что Войномир и своего достоинства никак не ронял, но если бы и произошло такое, то присутствующие постарались бы этого не заметить, потому что и за собой знали немало подобных эпизодов.
Таким образом, если Годослав и получил от опоздавших какие-то важные
В прежние времена подобное застолье, и даже в этом самом доме, было явлением частым, поскольку Годослав всегда был неравнодушен и к охоте с пардусами, и к соколиной охоте, и даже порой ходил с рогатиной на медведя, когда лесные смотрители отыскивали специально для князя берлогу. Причем, на такую охоту брал с собой только одного лесного смотрителя, который, если бы князь промахнулся с ударом, мало чем смог бы помочь ему. И мало какие дела могли помешать княжескому увлечению. Постоянные войны с близкими соседями – лютичами и лужицкими сербами, не утомляли Годослава настолько, чтобы он отказывал себе в тех мужских забавах, которые так любил. И только заботы трёх последних лет и, в первую очередь, болезнь жены, которой Годослав стеснялся, позволяли князю не часто покидать Дворец Сокола. Тем не менее, застолье выглядело возвращением к привычному образу жизни. Но большинство присутствующих за столом охотников посматривали не на хорошо всем знакомых и предсказуемых Годослава и Дражко, а на новое лицо в политике и даже в высшем обществе княжества – на князя Войномира. И во взглядах этих сквозило отнюдь не единственное любопытство…
Любое возвышение нового человека всегда порождает зависть в среде тех, кто вниманием владетеля княжества оказался обделённым, но, тем не менее, хотел бы его чувствовать. А этого хотят все в окружении князя. И одновременно с завистью у всех, практически, появляется мысль о поиске путей, с помощью которых нового члена общества можно использовать. Завистливые люди во все времена всех других делят на тех, кого использовать можно и кого использовать нельзя. Они даже тех, кого любят, всегда стремятся только использовать, и использовать как можно интенсивнее, а когда это становится невозможным, частенько пропадает и сама любовь. Сейчас объектом для изучения стал князь Войномир, доселе совершенно незнакомый бодричской знати, и потому загадочный вдвойне.
Войномир выглядел простоватым и добродушным, может быть, даже чуть-чуть наивным. Хотя простоватость далеко не всегда может становиться главным качеством в оценке. Князь-воевода тоже выглядит уж совсем простецким человеком, однако всегда в уме держит своё сокровенное, как знали все. Тем не менее, молодой князь Руяна вызвал общий интерес, сменивший вчерашнее удивление и непонимание. Порой ему задавали из-за общего стола ничего вроде бы не значащие вопросы. Больше спрашивали, не интересуясь, впрочем, ответами, о жизни в восходных славянских землях, о том, кто с кем там воюет. Войномир отвечал охотно и подробно, можно сказать, что уважительно по отношению к спрашивающим. Но порой в его голосе, особенно при рассказе о постоянной хозарской угрозе, идущей с полуденной стороны, проскальзывала такая твёрдость суждений, и взгляд при этом становился таким властным и жёстким, что всем становилось понятно – молодой князь не так прост, как кажется, и действовать с ним следует осторожно, и, желательно, обходными путями. Эти обходные пути были традиционными. И первым шагом всегда служило приглашение на обед, прозвучавшее от разных людей, сидящих в разных концах стола. Войномир все приглашения вежливо отклонил, оправдываясь тем, что вынужден уехать на Руян как можно скорее, а до этого ему следует заняться подготовкой к поезде. Причина вполне уважительная, никого не обидела, как никого и не обрадовала.
К удивлению Годослава, прислушивающегося то к одному разговору за столом, то к другому, князь Додон, до этого, как казалось,
Лесной смотритель Вратко, человек еще крепкий и внешне сильный, хотя уже и критически немолодой, приблизившись к креслу Годослава, наклонился, и через плечо громогласным шёпотом доложил, что загонщики свои места заняли, и охотникам можно выезжать к месту, где будут разворачиваться основные события нынешнего утра.
– Помнится, Вратко, ты мне еще какой-то сюрприз сегодня обещал?
– Это, княже, лучше по завершению охоты.
– Терпения не хватает. Хотя сказал бы, что приготовил.
– Мне привезли свору собак. Но их невозможно выпускать вместе с пардусами. Боюсь, они их порвут. Или порвут друг друга.
– Собаки порвут моих кошек? Не родились еще такие собаки, Вратко!
– Родились, княже. Ты сам поймешь, когда увидишь их в деле.
– Не могу представить себе собаку, которая смогла бы с пардусом справиться.
– Эти собаки дрались на равных со львами и с гладиаторами в римском Колизее.
– Что за собаки? Молоссы? Я слышал, что молоссы в Риме дрались со львами.
– Нет, княже. Это Ирландские волкодавы. Они ростом выше молоссов, и несравненно быстрее. Внешне выглядят слегка худосочными, но обладают чрезвычайной жилистой силой. Я уже посмотрел их в деле. Бегают быстрее любой собаки, хотя медленнее пардуса. И совершенно лишены страха. Готовы драться с любым зверем. Хотя лучше их использовать против волков или кабанов. Но они, как мне сказали, легко заваливают и оленя, и даже лося.
– Я слышал про таких. Сколько собак привезли?
– Одного кобеля, и трех сук.
– Кто доставил?
– Викинги с Руяна. Они только что вернулись из Ирландии [8] , и привезли оттуда собак для твоей охоты. Это подарок руян тебе, княже.
– Хорошо. После охоты мы их посмотрим. Как их обычно содержат?
– Эти собаки любят жить дома, рядом с хозяином. Они очень привязчивы к людям, и при этом не мешают им жить своей жизнью.
– Хорошо. Я горю желанием познакомиться с ними. Прикажи отправить их во Дворец Сокола. Но сегодняшняя охота все же планировалась с пардусами. Не зря же мы тащили их сюда. Они, кажется, уже предчувствуют предстоящую погоню. Идемте!
8
В конце первого – в начале второго тысячелетия на острове Ирландия существовало королевство викингов, собравшее под свои знамена моряков и пиратов разных национальностей. Но правили королевством датские конунги. Именно викинги первыми распространили по Европе собак породы ирландский волкодав. До викингов этих собак вывозили единицами, и, большей частью, в Рим, где их использовали в гладиаторских боях.
Князь встал и почти с прежним задором тряхнул гривой волос, и выглядел при этом, как царственный лев, вышедший на охоту. Ему даже дополнительно говорить ничего не потребовалось, потому что разговор князя со смотрителя слышали все сидящие рядом, а другие, кто далеко сидел, и без того поняли, что время выезда подошло, и охотники, громыхая скамьями, торопливо поднялись вслед за Годославом.
Выходил князь через ту же дверь, через которую входил. И опять вместе с ним вышли князь-воевода Дражко и князь Войномир, поскольку своих коней они оставили на попечение слуг у той же двери, где держали и княжеского скакуна. На время короткого застолья лошадей не рассёдлывали.