Последний долг

Винтерс Пэппер

– Нила, послушай меня. Успокойся. Ты не можешь идти туда в таком состоянии. Ты не можешь...

– Я не могу, не так ли?

Она шагнула вперед, увернулась от моей хватки и схватила коробку со стола. Письмо скомкалось внутри, когда она захлопнула крышку.

– Моя мать только что очистила свою душу, вывалив десятилетние секреты. Это несправедливо. Как она могла так поступить со мной?
– Она шмыгнула носом, ее черные глаза наполнились льдом.
– Я не позволю, чтобы это сошло ей с рук. Мне нужны ответы, и я хочу получить их сейчас.

– Нила... не надо. Подожди. Остановись...

Она оскалила зубы.

– Не указывай мне, что делать, Кайт. Она была моей матерью, и это моя гребаная история. Я заслуживаю знать, что она имела в виду.

Я споткнулся, чтобы схватить ее.

–

Ты не должна, не сегодня вечером...

Смяв коробку, она сердито посмотрела на неё.

Повернувшись на каблуках, она выбежала из комнаты, оставив меня стоять в полном одиночестве, гадая, какие секреты мы не должны были раскрывать.

Проклятая Эмма.

Возможно, рассказы о мертвых должны оставаться мертвыми.

Правильно ли я поступил?

Неужели я только что сдержал обещание призраку и по глупости разрушил наш тщательно созданный мир?

Я не позволю этому случиться.

– Нила!

Я бросился за ней, сбежал по лестнице и рванулся по траве.

Дни бега на беговой дорожке дали ей хорошую фору, и я не успел добраться до нее вовремя.

Я не мог остановить ее, когда она резко остановилась перед своим отцом.

Я не мог помешать ей швырнуть коробку ему в лицо.

И я не мог остановить поток вопросов, льющихся из ее души.

***

– Кто, черт возьми, такая Жаклин?

Я стояла, дрожа, перед отцом, борясь с волной головокружения.

Текс выглядел почти комично, когда замер, разинул рот и провел дрожащей рукой по лицу.

– Как... как ты узнала это имя?

Пригнувшись, я вырвала письмо из коробки у его ног и сунула ему в грудь. Ви подошел ближе, привлеченный атмосферой враждебности и вопросами.

– Мама только что сказала мне.

Текс сглотнул.

– Что? Как?

Джетро прибежал трусцой по лужайке с суровым выражением лица.

– Нила... Возможно, сейчас не лучшее время.

Я резко повернулась к нему.

– Если не сейчас, то когда?

Указывая на готовый вспыхнуть костер, я рявкнула:

– Я думаю, сейчас самое подходящее время. Покончить с этим, Джетро. Вот что это такое, и это то, что мой отец должен мне.

Оторвав взгляд от Джетро, я уставилась на Текса.

– Итак, скажи мне. Кто, черт возьми, такая Жаклин?

– Ниточка…что происходит?
– Вон толкнул меня в плечо своим.
– Что тебя так расстроило?

Мой отец не поднял глаз, читая то же самое письмо, которое я только что прочитала. Его лицо стало болезненно-желтым.

Мой голос дрожал, когда я переводила взгляд с моего близнеца на отца.

– Мама оставила записку.
– Я указала на неё, колышущеюся на ветру в пальцах Текса.
– Вот эту. Она не только сказала мне, что на наша бабушка никогда не платила Долг по наследству, но и принесла меня в жертву девушке по имени Жаклин. Итак, мой вопрос... кто она?

– Святое дерьмо. Какого хрена?

Потирая челюсть, Ви взглянул на Текса.

– Ну? Я думаю, мы заслуживаем того, чтобы знать.

Глубоко вздохнув, Текс закончил читать. Его взгляд метнулся к Джетро, прежде чем остановиться на мне и Ви.

– Она твоя сестра.

Я уже догадывалась об этом, но все равно было больно.

– Старшая сестра?

Старшая, которая должна была заплатить долг. Сестра, которая должна была защитить нас, будучи избранной, а не спасенной.

Джетро подошел ближе, заслоняя меня от ветра.

– Я думаю, тебе лучше выложить всё как есть, Текс.

Текс кивнул, сражаясь с призраками и вещами, о которых я никогда не знала. Как он мог хранить такую тайну? Как мог мой собственный отец быть совершенно незнакомым человеком?

Взяв коробку, я прижала ее к себе, ожидая ответы.

Его тело напряглось, мысли собрались в потоки, готовые сказать мне правду.

– Тут особо нечего сказать. Мы с твоей матерью познакомились молодыми. Мы никогда не планировали детей — она с самого начала испытывала отвращение к мысли о детях. Но таблетки не помогли. Когда мы узнали об этом, то несколько дней мучительно думали, что делать. Мы не могли сделать аборт, так как мои родители были очень религиозны и недавно умерли, что заставляло меня ненавидеть разрушать новую жизнь. Мы были слишком молоды,

чтобы сделать выбор, поэтому решили позволить жизни сделать это за нас. Мы поженились, потому что любили друг друга, а не потому, что Эмма была беременна, и мы устроили свою жизнь. Однако вместо того, чтобы это было счастливое время, оно было наполнено тайнами и напряжением. Меня все это не волновало — странность того, что я взял ее имя. Странность ее семейной империи и невысказанные обязательства. Я был счастлив создать нашу семью молодыми. Эмма... она не была. Меня ввели в бизнес, и мы были финансово обеспечены. Мы могли бы начать строить нашу собственную семью. На ранних сроках беременности мы узнали, что она носит не одного, не двух, а трех детей. Шок быстро сменился счастьем, и я был рад, что она происходила из рода, в котором часто была многоплодная беременность. Я превратил свой домашний офис в большую детскую с тремя кроватками, тремя качелями, тремя мобилями. Всего по три штуки. Но что бы я ни говорил и как бы я ни был взволнован, Эмма отгораживалась от меня. Чем ближе к родам, тем больше она плакала, нуждалась в пространстве и отталкивала меня. Наш местный врач посоветовал мне оставить ее в покое — некоторым женщинам требуется время, чтобы смириться с изменением своего тела и неопределенным будущим. Итак, я дал ей время. Я был рядом с ней, я оставлял ей записки, в которых рассказывал, какой удивительной будет наша жизнь, какими идеальными будут наши дети, и как я был счастлив состариться вместе с ней...

Текс остановился, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Он уставился на ожидающий костер и продолжил.

– Она исчезла. Я помню это так ясно. Мы только что вернулись с нашего последнего осмотра, и я оставил ее в гостиной, чтобы приготовить ей чашку чая. Когда я вернулся... ее уже не было. Входная дверь была открыта, ее туфли стояли на входном коврике. Просто ушла. Она была на седьмом месяце беременности и бродила босиком по Лондону. Приближалась зима, и воздух был ледяным. В ужасе я запрыгнул в машину и принялся патрулировать улицы в поисках ее. Мне потребовалось несколько часов, прежде чем я нашел ее сидящей в соборе, где мы поженились. Там она рассказала мне самую ужасную вещь, проклятие на ее семье, долг, который она должна заплатить. Она пыталась развестись со мной, говоря, что совершила ужасную ошибку. Она пыталась убедить меня отдать детей на усыновление в тот момент, когда они родятся, и позволить ей убежать далеко-далеко. Конечно, я ей не поверил. Я думал, она устала и переживает из-за беременности. Я что-то пробормотал, успокоил и отвел ее домой в постель. Она больше не упоминала об этом, и я по глупости подумал, что все кончено. Только потом начались роды, и я срочно отвез ее в больницу. Жаклин родилась первой, потом ты, Вон, а за ней крошка Нила.
– Его глаза сияли отеческой любовью.
– Я держал вас всех в своих объятиях. Три маленьких свертка с крошечными красными пальчиками и сморщенными лицами. Я безумно влюбился в тебя за считанные секунды. Я поцеловал Эмму и передал своих новорожденных тройняшек медсестрам, чтобы они взвесили и измерили. Я верил, что в моем мире все в порядке.

Слезы навернулись у него на глаза, когда он прочистил горло.

– Однако через сорок минут, когда медсестры не вернулись, я начал беспокоиться. Я выследил их только для того, чтобы обнаружить, что трое моих детей превратились в двоих.

Мое сердце дрогнуло при мысли о трагедии.

– Я помчался обратно с тобой и Ви, требуя объяснений от Эммы. Она просто покачала головой и сказала, что рассказала мне, что случилось с первенцами в ее семье, и она не допустит, чтобы это случилось с Жаклин. За моей спиной она организовала частное усыновление; она подкупила медсестру и врача, чтобы стереть все записи о том, что у нее когда-либо была тройня, и указала, что она родила близнецов. Она сделала все это. Она украла одну из моих дочерей, чтобы защитить ее, и какое-то время верила, что ты будешь в безопасности, Нила. Она сказала, что на тебя не будут претендовать, поскольку технически первенцем был Вон, а не ты. Однако этот план показал свои недостатки, когда Кат пришел за ней. Она была моей женой, но у нее было так много секретов от меня. Она сказала мне, что ты будешь в безопасности. Она пожертвовала тобой. Она позволила им забрать тебя. И я ничего не сделал, чтобы остановить это.