Последний долг
Шрифт:
Боль жгла там, где он держал мои волосы.
Кат погладил меня по руке.
– Да, Жасмин доказала, что она сильная и добилась своего с новыми правками о наследстве, но моя дорогая дочь и ее высокие и могучие нравы не будут приветствоваться там, куда мы направляемся.
Мой голос был исполнен праведности.
– Она никогда не простит тебе того, что ты сделал.
Кат склонил голову набок.
– Почему ты думаешь, что у нее есть выбор? Мы же семья. Все грехи прощаются теми, у кого одна кровь.
Я подавилась смехом.
–
– Я так не думаю. Я знаю, что семьи держатся вместе. Вот почему наши дела идут так хорошо. Почему мы возвысились над вами и обеспечили столетия возмездия. – Он поднял руку выше и коснулся моего бриллиантового ошейника.
– Ты когда-нибудь задумывалась об истории, стоящей за Плакальщицей-Уивер? Ты когда-нибудь задумывалась, как это было?
Я поджала губы, не доставляя ему удовольствия ответом. Конечно, мне было интересно. Но я не буду ослаблять себя расспросами - не тогда, когда Кат, казалось, думал, что это знание причинит мне боль.
– Этот ошейник, который я скоро сниму с твоего трупа, был сделан внуком женщины, которую мистер Уивер насиловал каждую ночь. Она нарисовала нечто настолько прекрасное, что оно могло быть только отвратительным по своему замыслу, и Уильям Хоук позаботился о том, чтобы последнее желание его бабушки было исполнено, как только она умрет.
Смятение мешало пониманию.
Я не понимала, как они связаны.
– Зачем?
Кат нахмурился.
– Зачем?
Дёрнув его за руку, я повернулась к нему лицом.
– Зачем обижают только женщин-Уивер? Почему не мужчин? Это был мистер Уивер, который причинил ущерб Хоукам. Выместите свою месть на мужчинах. Выберите свой пол.
– Мы все равно победили бы, Нила, потому что, нравится нам это или нет, Уивер слабы.
– Кат рассмеялся, сверкнув зубами от смеха.
– И кроме того, похищение их женщин ранит их сильнее, чем физические раны.
Мне не нужно было спрашивать почему. Я знала.
Лишение мужчин их любимых, подчеркивало не только их неспособность защитить, но и их слабость в спасении. Они будут жить, вечно преследуемые теми, кого они подвели - обеспокоенные и измученные их падениями, превращаясь в искалеченных, сломленных людей, точно так же, как мой отец.
Я вздохнула, бросив последний взгляд в окно на страну, где я родилась, выросла и была в долгу.
Кат положил ладонь мне на бедро, сжимая его.
– Ты скоро все узнаешь. Все секреты. Каждую историю. С этого момента все твое, Нила. Задавай вопросы. Подглядывай и допрашивай. Твоё время тикает.
Закрыв глаза, он устроился в кресле поудобнее.
– Я бы немного поспал на твоём месте. Как только мы приземлимся, тебе придется заплатить кое-какие долги.
***
Мы приземлились в темноте.
Сколько времени потребовалось, чтобы обменять родину на чужую землю?
Десять часов? Двенадцать?
Я сбилась с пути.
Впрочем,
Я повернулась в кресле, ловя отблески огней взлетно-посадочной полосы и зданий, когда капитан подруливал к частному ангару. В тот момент, когда самолет проскользнул внутрь, кат выдернул меня из кресла и подтолкнул к выходу.
Я промолчала.
Мой мозг был словно вата. Моя спина болела, моя энергия иссякла, и мои веки царапались, как кошачьи когти. Все, что мне было нужно, - это отдых и безопасность. Мне нужно было перегруппироваться и подготовиться.
Но я должна была оставаться начеку и быть готовой.
Прохладная ночь сменила душную жару салона, когда Кат вывел меня из самолета. Холодный воздух пронизывал мою толстовку и джинсы. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы проснуться.
Дэниэль схватил меня за руку и повел к машине, ожидавшей в центре ангара. Обломки авиационных безделушек висели на стенах по всему периметру помещения.
Логотип Ката красовался на всём - от автомобилей до передвижных строительных лесов и гидравлических инструментов. Куда бы я ни посмотрела, я не могла игнорировать, на чьей территории я существую, и кто в конечном счете контролирует меня.
Джип не был похож на типичный для Великобритании, у него были бронированные панели, большие бамперы и тонированные стекла. Следы от пуль и брызги грязи добавляли истории насилия.
Это не Англия.
Я не была слепой или глухой. Я смотрела репортажи о том, насколько опасной может быть Африка. Как безжалостны эти люди. Как смертельно опасны животные.
Меня защищали те же самые дьяволы, которые могли причинить мне боль. Я полагаюсь на Хоуков в спасении моей жизни, только чтобы они могли забрать ее, когда это будет им удобно.
– Залезай.
– Дэниэль втолкнул меня в джип и забрался следом.
Кат последовал за ним, но не вошел. Его рука свесилась с крыши, и он навалился всем телом на дверь. Его кожаная куртка скрипела, а мятая рубашка свидетельствовала о долгом полете, но глаза блестели ярко и проницательно.
– Пристегнись, Нила. Никогда нельзя быть слишком осторожным.
Если бы я не была согласна с ним, то плюнула бы ему в лицо.
Моя рука немного дрожала от голода, когда я натянула ремень на грудь и пристегнулась. Вот если бы только Дэниэль не надел свой, и мы бы попали в аварию, он бы вылетел через ветровое стекло и разбрызгал бы кровь на дороге, словно комар.
Мой желудок скрутило, когда мои мысли переключились на Джетро. Теперь нас разделяли тысячи миль. Океаны и долины, континенты и горы. Мои пальцы чесались написать ему. Мои руки были свободны от единственного имущества, которое позволяло мне общаться в течение последних нескольких месяцев. Мой телефон стал чем-то большим, чем просто средством связи, он стал спасательным кругом.