Последний экипаж "Белого кролика"
Шрифт:
Неожиданно ревун смолк. Значит, пугать здесь некого, или все такие пуганные, что сами кого хочешь, испугают. Из-под брюха, на памятник древней архитектуры, раскрывая в полете свои дельтапланы, посыпались спецназовцы. Складной дельтаплан – вещь отличная. В сложенном состоянии, чуть больше зонтика-трости, а в разложенном – нормальный дельтаплан. Расцветка, конечно, мрачноватая, но на дембель пойду, обязательно себе такой постараюсь достать.
И тут по нам ударили. Слева. Из лесу, ракетами. И, по-моему, парочка до нас долетела. Ракеты местного производства хреновые, (ракетостроение у них в зачаточном состоянии) броня вроде выдержала. А может, и нет?! Мне отсюда не видно. С левого борта дало залп все, что могло стрелять, враги, обычно после этого долго не живут. Справа в нас никто стрелять пока не собирался, но для профилактики мы тоже пальнули по деревьям. По левому борту шла нешуточная драка. Вот только с кем? Кто может напасть на мирный патрульный корабль в этих краях, не опасаясь за тяжелые, очень болезненные последствия, и при чем здесь этот уже кем-то разрушенный замок? Кто, вообще, может против нас столько продержаться? Я прислушался к
Наш командир, капитан первого ранга, Николай Сергеевич Ржевский, отчаянный парень, кадровый военный летчик. Начинал служить пилотом Ми-8, участвовал в подавлении Камелотского мятежа, во время поисков пропавшего «Нового Титаника», потерпел катастрофу в Западной Африке и две недели шел к ближайшей базе, отпугивая голодных велацерапторов и крокодилов с помощью дезодоранта для мужчин «Гусарская баллада». Дезодорант был, ко всему прочему, патентованным средством от комаров, москитов, термитов, муравьев, скорпионов, ядовитых пауков каракуртов, и гигантских плотоядных стрекоз, сильнодействующим средством по привлечению особ противоположного пола и мощным афродизиаком. К концу беспримерного, по своей уникальности перехода, крокодилы стали прятаться от бравого российского военного, акровожадные ящеры старательно его избегали, предпочитая сдохнуть в пустыне от голода, чем попасться ему на глаза. После этого случая к Ржевскому и приклеилась кличка «Гусар», а знаменитый дезодорант включили в аварийный комплект каждого воздушного судна. Команда «Неспешного» Ржевского уважала и слегка побаивалась, а у женщин при его появлении просто сносило крышу. Одна из них, Анна из Петербурга, фамилию упоминать не буду, даже бросалась из-за него под любимый бронепоезд барона Шермана. Был большой скандал. Даму спасли, а барона еле смогли убедить, что его любимому бронепоезду не нанесено никаких повреждений. Чтобы замять это дело, штабу пришлось подарить спесивому феодалу почти новенький Газ-69. Но ходили упорные слухи, что бравый каперанг давно влюблен в прапорщика Наташу, простую шифровальщицу из Ростова, и она вроде бы отвечает ему взаимностью.
Почти затихшее слева сражение вдруг напомнило о себе грохотом новых разрывов. В небе, с моей стороны, стремительно сформировалась внушительная черная туча, и мрачно грохоча, и страшно сверкая молниями, быстро двинулась к нам, увеличиваясь на ходу. Я всадил в нее длинную очередь, но туче было на это глубоко наплевать. Ее разряды уже почти доставали до обшивки. В воздухе резко запахло дождем и озоном, но это меня не порадовало. Кресло бортового стрелка легко могло превратиться в электрический стул. Я вжался в него изо всех сил, поливая тучу из родного и такого близкого мне пулемета. Вот ведь какая тяжелая служба – даже в туалет некогда отойти. Да, очевидно, в этих лесах есть штуки пострашнее драконов-ганфайтеров. Сверху, из боевой рубки корабельных магов, наконец, сорвался лиловый смерч, и, как кнут, со свистом, начал кромсать тучу на куски. Туча в панике пыталась регенерировать, но, поняв, что не успеет, решила выпасть обильными осадками. Причем из одного куска лил дождь, из другого – валил крупный новогодний снег, из третьего – град, из четвертого – лягушки. Что валилось из остальных кусков, рассмотреть было невозможно - обрывки тумана, беснующийся смерч, снег, дождь с градом и падающая рыба сильно ухудшали обзор. Пара крупных кистеперых рыбин шлепнулось мне на бронестекло, а в пулеметный ствол вцепилась зубами большая белая саблезубая пещерная панцирная акула. Она с таким остервенением пыталась перекусить ствол вверенного мне оружия, что я не выдержал, судорожно нажав на гашетку, начал трясти стреляющим пулеметом в разные стороны. От изумления акула разжала челюсти, и ухнула вниз, широко раскрыв пасть.
Облако внезапно исчезло, и я вдруг увидел в прицеле взлетающую летающую тарелку. Вернее, уже не летающую, а стремительно падающую в лес. Пока я пытался стряхнуть акулу и щедро удобрял пулями окрестности, она очень опрометчиво напоролась в тумане на мою очередь. Надсадно ревя двигателем, пилот, пытаясь сбить пламя, сначала сделал бочку, потом, поняв бессмысленность этих попыток, спокойно свалился в штопор, и, отметив место своего падения черным столбом дыма, взорвался.
Я оторопело уставился на этот столб, пытаясь проанализировать раздирающие меня чувства. Во-первых, летающих тарелок, здесь никто никогда не видел. Не водятся они в мире, где не работает электроника. Во- вторых, я где-то такую тарелку уже видел. Хотя я точно помню, что никогда никаких летающих тарелок не наблюдал. С памятью у меня все хорошо. Так что ошибиться я не мог. Придя к подобным заключениям, я загрустил и окинул взглядом поле битвы.
Стрельба почти стихла, только прямо под нами, в развалинах замка, постреливал спецназ. С кем воевали бойцы элитного подразделения «Иван Грозный», мне не было видно, поэтому я стал всматриваться в дымящийся лес, стараясь определить, откуда взлетел таинственный раритет, одновременно сочиняя, на имя командира, рапорт о своем героическом подвиге. Говорят, на фронте давали сто грамм за сбитый. Интересно, а как обстоят с этим дела у нас на корабле?
Глава 3 О Варваре Искуснице, концерне "Росмагоборонэкспорт" и "Белом кролике"
Вы, наверное, читали в сказках: бежит себе мирно по лесу, какая-нибудь Марья Краса – Длинная Коса, или Варвара Искусница, или Василиса Суперумница, а может просто Иван Дурак, орет при этом так, что у окрестных белок навсегда теряется способность к размножению, а дятлы на елках от изумления гусеницами давятся. За ним, естественно, гонится по заповедному лесу, ломая деревья, нарушая экологический баланс и наступая на упавших в глубокий обморок белок, то ли местный Кощей, гремя костями и золотыми цепями, то ли Баба Яга с бензопилой и костяной ногой наперевес, а может страдающий несварением желудка и хроническим гастритом Змей Горыныч, или все сразу – дружным сплоченным коллективом. Бегут они бегут - у Марьи, или Варвары патроны уже закончились, гранат, естественно, тоже больше нет, а бензина в бабкиной бензопиле хоть залейся, и Змей – подонок, напалмом плюется – муравейники по пути поджигает, Кощей своим мечом - кладенцом размахивает. Что делать бедной одинокой девушке в такой тревожной ситуации?
Тут она обычно и вспоминает про подарочек дорогого покойного папеньки, без вести в Крестовом походе сгинувшего, или живой, но находящейся в бессрочном заточении маменьки, или любимой священной коровки Хаврошечки, врагами коварными на мясокомбинат отправленной. Развязывает она на бегу узелок, где подарочек ценный запрятан, смотрит, а там спасательный набор разведчика-диверсанта упрощенный, СНРДу – называется. Наборчик этот не простой. Как раз для таких случаев предназначенный. Если собрался ты идти воровать молодильные яблочки с активными стволовыми клетками, жар-птицу, у которой в желудке самопроизвольно идет реакция холодного термоядерного синтеза, или угнать у супостата ковер-самолет секретный, последней модели - без этого набора ничего у тебя не получится. Даже пытаться не стоит. Лучше сразу пойти к Змею-Горынычу на съедение, может хоть тогда бедняга от прогрессирующего гастрита излечится.
Берет тогда несчастная беглянка платочек батистовый, лебедями белыми по всему полю расшитый и бросает его через левое плечо. А платочек этот не простой, вышивали его мастерицы-рукодельницы в тайных мастерских известного колдуна Черномора. Падает он на землю, и это уже не платочек вышитый, а огромное озеро. Красивое, большое, по поверхности лебеди плавают, но в воду его рискнет сунуться только человек, имеющий непреодолимую тягу к суициду. Потому, как кишит это лебединое озеро различными страшными тварями, по которым все палеонтологические музеи мира плачут. Как плачут и вдовы несчастных палеонтологов, пытавшихся этих зверюг изловить. Если ты отъявленный негодяй, то волноваться не стоит. Негодяи всегда, почему-то через такие водные преграды перебираются. Зато, пока они думают, как это сделать, глядишь десять – двадцать минут форы у положительного героя и появляется. В конце концов, Кощей, Змей, и Яга через озеро успешно форсируют. Голодные плезиозавры и ископаемые гигантские акулы от огорчения друг друга в нем жрут, а девочка несчастная дальше по лесу бежит.
Ей бы горный велосипед, оно быстрее бы было и тише, а то от топота ее медведи в берлогах просыпаются, а толку от этого никакого. Все ближе и ближе бряцанье золотых цепей Кощеевых. А может это бабкина бензопила так дырчит? Еще чуть-чуть и догонят они красавицу писаную. Тут достает бедняжка из узелка свой последний довод в жестокой борьбе за выживание. На вид он не очень страшный и внушительный, обычный костяной гребень давно не чищенный с перхотью и волосами папенькиными седыми, с посекшимися концами. Что поделать – шампуней от перхоти в те времена еще не изобрели. Берет его Василиса, или Марья и как гранату в своих недругов поганых швыряет. Далеко швыряет метров на 100. Там где гребень падает на землю, вырастает огромный дремучий, абсолютно непроходимый лес. Змей, естественно, затормозить не успевает, и со всей дури в деревья – бац! У всех трех голов, сотрясение мозга с потерей трудоспособности на длительное время, у Кощея – меч напополам, цепи златые за ветки зацепились, опутали его, спеленали, висит он среди веток, качается как сундук со своей смертью. А бабкина бензопила нагрузок не выдерживает. Мотор у нее перегревается и клинит. Начинает Яга со злости деревья зубами грызть, импортный протез ломает, опечаливается, поняв, что бесперспективное это занятие, зубами вставными вековые деревья валить и отправляется в свою Избушку на окорочковых ножках раны зализывать. Конец всем известен, в нужной точке подбирает Василису вертолет, доставляет ее к Иван-Царевичу, женятся они, потом живут долго и счастливо, а умирают в один день. Потому что знали очень много. Такая вот известная народная сказочка. Только кое-что в ней действительности не соответствует.
От костяного гребня лес не вырастает. В месте его падения возникает мощная завеса из многочисленных силовых полей, хаотично перемещающихся по ограниченной площади. Обычно, для достижения отпугивающего визуального эффекта ей и придают вид дремучего темного леса, чтобы меньше народа туда совалось не по делу. Если гребень делают вожди майя, или колдуны Вуду, то вместо соснового бора появляются густые непроходимые джунгли, а шаманы Крайнего Севера имитируют ледяные торосы. Короче говоря, каждый городит то, что его сердцу особенно близко. Прорваться через такой лесок даже стараться нечего. При появлении инородного тела поля приходят в движение и раскатывают незваных гостей, как паровой каток черепаху. Идти напролом - абсолютно бесполезное занятье. Надо просто подождать пока запас магической энергии закончится. Лесок сам тогда исчезнет в туманной дымке, или самое простое – взять и перелететь непроходимую преграду. Вот тут на первое место выходит умение бросать гребень так, чтобы летучие преследователи не смогли увернуться или затормозить и всей эскадрильей героически погибли в этом рукотворном чуде. Рукотворное – потому, что никто еще не смог наладить массовый выпуск гребней. Каждый гребешок маг, волшебник, колдун или шаман делает в ручную, используя массу редких и часто не очень приятных ингредиентов. Концерн «Росмагоборонэкспорт» пытался наладить выпуск отечественной модели под названием «Дубы – колдуны», но ничего хорошего из этого не вышло. Вместо непролазной чащи, получилась жалкая лесополоса, сквозь которую мог легко прорваться не то что танк, но и тяжело вооруженный рыцарь, если разгонится хорошо.