Последний город
Шрифт:
— Ну как? — толкнул меня в бок Артур. — По мне — так ничего особенного.
— Угу, — огляделся я по сторонам.
Казавшееся бескрайним серое поле, на котором уродливыми наростами темнели доты, коробки бетонных зданий и ангары, да торчали ржавые мачты громоотводов, теперь уже особого впечатления не производило. Нависшая над головой Пелена тоже стала делом привычным, а полоска незащищённого неба светлела у самой линии горизонта. Слишком далеко, чтобы доставлять хоть какое-то беспокойство. Зарницы, правда, так и сверкают...
Оглянувшийся
— Живее давайте, — поторопил нас капрал, обходя выступавший из бетонного основания люк огневой точки.
Люк покрывал неровный слой патины, бетон местами начал крошиться, но защитные руны явно обновляли не так давно — серебро даже толком потускнеть не успело.
— Куда идём? — Я зашагал рядом с Бором.
— Видишь два полукруглых здания? — как-то очень уж неопределённо махнул рукой оборотень. — Это пропускной пункт Полночь-2.
— А здесь такое правило, по прямой никогда не ходить? — усмехнулся я, поняв, про какие именно постройки идёт речь. Мы так и вовсе мимо них пройдём.
— Стеклянные пластины впереди — это резонаторы. Там остаточный фон такой, что никакой УЗК не поможет, кровь закипит, — объяснил выбор маршрута Бор. — Кстати, если оператор опять кофе на пульт управления прольёт, нас и тут поджарит.
— Хватит трепаться уже, — сделал Влас замечание сослуживцу. — Ничего в тот раз не проливали, просто книгу уронили...
— Очень смешно. — Я в очередной раз огляделся по сторонам. Кажется или полоска не закрытого Пеленой неба как-то слишком уж быстро расширяется? — Запустение тут у вас какое-то...
— Так основные позиции на консервации! — объяснил Валентин. — Наш же сектор в серой зоне.
— Не понял? — нагнал нас Артур. — Что за зона такая?
— Чего непонятного? — буркнул оборотень. — Хаос не просто так прёт, а постоянно слабые места выискивает. Во всей Ограде сейчас не больше трёх секторов в красной зоне. И от силы пять в жёлтой. Нам пока Пелены хватает, если прижмёт — с соседних секторов личный состав и технику перекинут. Тогда основные позиции и расконсервируют.
— Так это мы ещё неплохо попали? — хохотнул Станке.
— Это с какой стороны посмотреть. В красном секторе так бы под землёй всю службу и просидели. Какой там от ординаров прок? — усмехнулся ротный ясновидящий. — Морока одна.
— А что не так с транспортом? — Я благоразумно пропустил эту сентенцию мимо ушей. — Нелегал-чернокнижник?
— Да прям! — фыркнул Бор. — Чернокнижники никому не доверяют, всё больше поодиночке просочиться пытаются.
— Нет, я понимаю, у этих выродков без Хаоса ломка начинается, а чёрные старатели по антиквариату и дереву работают. Но остальные-то что за Оградой забыли? — Стремление выбраться из города со здравым смыслом, на мой взгляд, не сочеталось совершенно. — Их в чём интерес?
— Думаешь, там раз — и конец света? — усмехнулся оборотень. — Нет, полная задница немного дальше начинается. А сразу за Оградой идёт полоса более-менее нетронутой земли. Хаос её корежит, конечно, не без этого, но дрянь разная там на глазах растёт, да и живность до сих пор попадается. Знаешь, сколько квадратный сантиметр натуральной кожи на чёрном рынке стоит? А сто грамм не синтезированного на «Плантации» мяса? Знаешь? Вот то-то и оно.
— Смотался раз в неделю на делянку, собрал урожай — и живи припеваючи, — поддакнул ему Влас. — Не жизнь, а сказка. Некоторые говорят, что за Оградой и вовсе настоящие артели уже образовались.
— Сказка — если на нас не нарвёшься. — Валентин как-то весьма недобро глянул на сослуживца и раздражённо прикрикнул: — Руди, куда прёшь? Левее обходи!
— А если нарвёшься? — поинтересовался я. — В расход?
— На «Плантацию» срок мотать, — покачал головой Бор. — Они через пару лет выходят — и всё по новой начинается. И ведь ничего не поделаешь, случайно в этот бизнес никто не попадает. А значит — адвокаты, подогрев с воли, условно-досрочное...
— И кто кого крышует?
— Да нам-то без разницы, — хмыкнул оборотень. — Повязали — сдали. Так и живём.
— Старьевщики и чёрные старатели под Ночными бригадами, — просветил меня Артур. — Браконьеры с потрошителями и пиявками плотно работают. Дурь в основном через барыг с Порта проходит.
— Вся шваль, в общем, с этого дела кормится.
Я перескочил через глубокую траншею, по дну которой тянулся толстенный силовой кабель, и обернулся на прерывистое завывание работавшего на пределе движка. Так и есть — вынырнувшая из-за ангара платформа летела, практически касаясь земли.
— Опаздываем, — коротко бросил капрал и прибавил шагу.
Мы поспешили следом.
В небольшом дворике меж двух выстроенных полукругом трёхэтажных зданий с узенькими окошками-бойницами нас уже ждали. Замотанный службой сержант передал Тузу путевой лист, грузовую декларацию и список отправляющихся на рудник работников и с облегчением скрылся в одном из домов, где и была обустроена караулка. Рядовым, впрочем, филонить никто не давал, и помимо полудюжины рассредоточившихся по двору бойцов, трое караульных изготовили к стрельбе стационарный излучатель со спаренными стволами. Учитывая, что огневая точка располагалась на крыше, зона обстрела у них была просто великолепная.
Десятка полтора техников в оранжевых комбинезонах без суеты проверяли состояние трёх рудничных транспортов, которые, на мой взгляд, весьма напоминали обрубки огромных бронированных червей. Плавные овалы корпусов, наросты огневых точек, гигантские колёса с затейливым рисунком протектора и мощными шипами. На грязно-серых бортах серебристые прожилки защитных рун, поверху — едва заметно светящиеся трубки какого-то сложного алхимического устройства. На таких монстрах — хоть на край света. Хотя до края света отсюда не так уж и далеко.