Последний хит сезона

Комарова Ирина Михайловна

Мурашов снова расхохотался, громко и раскатисто – смеялся так, что даже слезы на глазах выступили.

– Ну, где же здесь провокация, Риточка, – выговорил он, наконец. – Спасибо, конечно, за комплимент, спасибо, что уважили! Только, уж извините, никаких миллионов долларов у меня нет, ни первого, ни второго! Откуда у вас вообще такая странная идея? Я, конечно, человек обеспеченный, и доходы у меня вполне приличные, но большая часть вкладывается в производство. Если хотите, я могу рассказать, как заработал первую тысячу рублей.

Я улыбнулась, кисло, как это должен

был сделать человек, который заготовил небольшую бомбочку, а она неожиданно превратилась в безопасную хлопушку:

– Конечно. Я уверена, что нашим читателям это будет интересно.

Мурашов попотчевал меня сентиментальной историей, про мальчика из интеллигентной семьи со скромным достатком, милого мальчика, который очень хотел сделать маме подарок на день рождения. Чтобы добыть денег, этот мальчик полгода занимался математикой с балбесом-одноклассником из семьи гораздо менее интеллигентной, но достаточно обеспеченной. Заканчивалась история тоже вполне в святочном духе: балбес получил на решающей контрольной честно заработанную четверку и был совершенно счастлив, юный репетитор на заработанные деньги купил маме необыкновенной красоты шарфик и тоже был счастлив. Соответственно, были счастливы родители одноклассника, переставшего быть балбесом, и одаренная шарфиком мама… учитель математики, кстати, тоже был счастлив. Приятным бонусом явилось то, что вдохновленные успехами товарища, другие двоечники потянулись к знаниям, которыми добросовестно и щедро, за разумную плату, делился наш герой.

Это я сейчас разумно смягчила всю историю, а в изложении Мурашова сахарный сироп перехлестывал через край. Наверное, именно поэтому у меня возникли сомнения: так ли все было на самом деле? То есть, маленький Виталик Мурашов, возможно и сделал маме подарок, но денежку на понравившийся шарфик, он, скорее, банально стряс с младших учеников. Никаких доказательств этой версии у меня, естественно не было, но я достаточно долго проработала в школе, чтобы научиться узнавать таких вот, милых мальчиков, стремящихся порадовать маму…

– Рита, вы о чем так задумались? – услышала я немного обиженный голос Мурашова.

– Ох, – смутилась я. – Извините. Действительно, задумалась. Понимаете, эта история… это прекрасный завершающий аккорд! Она оживит интервью и придаст ему некое… – я задумалась, подбирая подходящее слово, и очень вовремя вспомнила наставления Старостина. – Некую человечинку, понимаете? Поучительно, увлекательно и… и в меру сентиментально.

– С сентиментальностью вы, пожалуйста, не переборщите, – озабоченно попросил он. – Нам, серьезным бизнесменам, тонкость чувств не к лицу. Мы ведь не романтические герои – мы начинающие акулы капитализма.

– Ой, это я тоже напишу! Акула капитализма с чувством юмора – читателям это понравится.

– Даже интересно, что за портрет у вас получится, – улыбка у Мурашова вышла немного напряженной. – Я начинаю опасаться…

– И совершенно напрасно, – перебила я. – Мы ведь договорились, вы будете первым человеком, которому я покажу готовое интервью. И пока вы его не завизируете, я с ним даже к редактору не пойду.

– Хорошо. Но предупреждаю, я весьма придирчив.

– А я очень добросовестна. И все ваши замечания, я непременно учту. – Я выключила диктофон, прижала его к груди и посмотрела прямо в зеленовато-коричневые глаза Мурашова. – Все правки будут внесены по первому требованию, спорить с вами, поверьте, я не собираюсь.

– Верю, – усмехнулся он и поднялся. – Что ж, если мы закончили…

– Мне было очень приятно с вами познакомиться, – я тоже встала и убрала диктофон в сумочку. – И я очень-очень благодарна вам, за то, что уделили мне время!

– Надеюсь, что результат будет стоить потраченного времени, – усмехнулся он. – Так не забудьте, первым ваше интервью читаю я.

– Конечно, мы же договорились! Но у меня есть еще просьба. Можно я похожу здесь еще немного, поговорю с сотрудниками? Рабочий день ведь не закончился?

– Зачем это вам? – моя просьба ему явно не понравилась. – По-моему, о коллективном интервью речь не шла.

– Честно сказать, пока не знаю, – обезоруживающе улыбнулась я. – Но мне хочется почувствовать дух вашей фирмы. Это ведь тоже часть вашей жизни, и для того, чтобы создать полноценный образ, мне необходимо окунуться в атмосферу, которая вас окружает. Я не буду мешать, просто похожу, посмотрю на трудовой процесс, на людей… может задам пару вопросов.

– Ну-у… – он явно колебался. – Если вы не будете отвлекать их… минуточку.

Он нажал клавишу селектора и попросил:

– Лида, Никиту ко мне пригласите, пожалуйста.

Через минуту, в кабинет без стука вошел невысокий крепко сбитый мужчина лет пятидесяти.

– Звали, Виталий Александрович?

– Да. Вот, познакомься, Маргарита Рощина, корреспондент еженедельника «Воскресный бульвар».

Я улыбнулась и сделала что-то вроде книксена:

– Очень приятно.

– Взаимно, – мужчина протянул мне руку и представился сам, не прибегая к помощи начальства: – Никита. Начальник службы безопасности фирмы.

– Ой, а у вас и служба безопасности есть? – я восторженно округлила глаза и, поспешно пожав руку Никиты, спросила: – Можно я про нее тоже напишу?

Отказаться (а он собирался отказаться, это я точно знала) начальник службы безопасности не успел, потому что я тут же покачала головой:

– Хотя нет, это никак не вписывается в тему интервью. А жаль, было бы так интересно… и читателям бы понравилось. Может, как-нибудь, в другой раз? – и я одарила Никиту такой сияющей улыбкой, что он невольно улыбнулся в ответ:

– В другой раз – обязательно.

– Рита хочет походить, посмотреть, как у нас тут все устроено, прервал нашу милую беседу Мурашов. – Может, немного поговорить с народом. Пройдись с ней, покажи все.

– А что смотреть? – немного удивился Никита. – Административная часть – сидят люди, бумажки перекладывают. Скучно им и сами они скучные. Я еще понимаю, если по цеху экскурсию устроить.

– Давайте! – обрадовалась я. – Давайте экскурсию по цеху!

– Сегодня не получится, цех у нас в пригороде, сейчас туда ехать уже смысла нет, не успеем.