Последний хит сезона

Комарова Ирина Михайловна

– Я же понимаю, у него сейчас кризис среднего возраста и все такое, – продолжила Надежда. – Раз ему так припекает, пусть будет развод. Но только тогда по-честному: я его отпускаю, а он меня обеспечивает. А как же? Я столько лет ему домашний уют создавала, своей карьерой пожертвовала!

– Вы, до замужества работали? Где?

– Нет, я не работала, не успела. Мы с Лешкой познакомились, когда я в политехе училась, на автодорожном факультете. Туда поступить проще всего было, зато учиться потом так тяжело – просто ужас! Я два раза академ брала, еле дотянула до конца. Да и то, благодаря Лешке, я на последнем курсе за него вышла. Но работать он

мне, конечно, не разрешил. Но это ладно, дороги строить я и сама не больно рвалась. А вот меня один режиссер звал в сериале сниматься, в главной роли! Так Лешка просто на дыбки встал! Мы с ним тогда так скандалили – за два дня три сервиза расколошматили, до последнего блюдечка! И все равно, он мне не разрешил, ну разве не гад? Я бы сейчас, может, знаменитая актриса была бы, может, сама его послала, куда подальше! Да что теперь жалеть? Тем более, что сериал этот так и не сняли, режиссер спонсоров не нашел. Но Лешка, все равно, мне должен, и по закону, и по совести! Я ведь его все эти годы, так любила! И он меня тоже. Я же говорю, мы с ним – как голубки!

– Высокие отношения, – оценила я. – Именно поэтому, вы вынесли ценные вещи из квартиры мужа и разбили стекло в его машине?

– А кто сказал, что это была я? – быстро возразила Надежда. При этом, ее миловидное личико просияло настолько довольной, настолько злорадной улыбкой, что я согласилась с нашим клиентом: такая улыбка вполне могла считаться уликой. – Нечего ночью машину бросать, где попало. Знаете, сколько шпаны сейчас по улицам бродит? Увидали хорошую машину – как не бросить камушек?

– В квартиру тоже шпана забралась?

– Понятия не имею. Я в этой квартире уже сто лет не была, и кого Лешка туда водит, не знаю. Осторожнее надо быть в знакомствах, я так считаю. Лешка любит по ночным клубам потусоваться и девочками, что там кавалеров поджидают, не брезгует. А среди них разные барышни случаются. Вы, наверняка, не одну такую историю знаете.

– Историй я много знаю. Но Алексей Игоревич уверен, что и квартира, и стекло в машине – ваших рук дело.

– У него просто мания преследования, – женщина поджала губы и покачала головой. Выглядело это очень убедительно и, возможно, я бы ей поверила, если бы не сияющие глаза. – Я знаю, он даже в полицию ходил, пытался заявление на меня написать. Но там реальные люди сидят, они с Лешкой даже разговаривать не стали. Хотя участковый ко мне приходил, – Солодцева не сумела сдержать короткий смешок.

Пожалуй, пора немного сбить с нее спесь.

– Я знаю, что в полиции мнение вашего супруга не разделяют. Но, тем не менее… – я сделала многозначительную паузу, глядя ей в глаза. Надежда перестала ухмыляться и насторожилась. – Тем не менее, мы склонны более внимательно отнестись к его подозрениям.

– Это ваше дело. Можете Лешкины подозрения хоть в газетах печатать, а только доказательств у него нет! И ничего, кроме иска за клевету, он не получит!

Я приподняла брови и внимательно, очень внимательно, осмотрела ее с ног до головы.

– Да-да, именно так, иск за клевету!

Было очень трудно удержаться и не поморщиться – неприятно, когда у женщины такой высокий голос. А Солодцева еще добавила громкости:

– У меня, между прочим, адвокат есть!

– И адвокат советует вам придерживаться именно такой линии поведения? – надменно осведомилась я. – Тогда рекомендую вам его поменять.

– Не ваше дело, мне рекомендовать! И не ваше дело, что мне адвокат советует! – она держалась, по-прежнему, уверенно, но трещинки в ее броне уже появились. Вы, вообще, зачем сюда явились? Запугивать меня будете?

Я неторопливо откинулась на спинку кресла и снова слегка, одними губами, улыбнулась:

– Зачем мне вас запугивать? Тем более, вы, по вашему собственному утверждению, никакого отношения к неприятностям господина Солодцева не имеете. Нет, запугивать вас я не собираюсь. Разве что, предупредить, так, на всякий случай.

– Предупредить? – она уже заметно нервничала.

– Дело в том, что с сегодняшнего дня, жизнь и имущество Алексея Игоревича, находятся под охраной детективного агентства «Шиповник». Следовательно, любые попытки посягнуть на упомянутые жизнь и имущество будут пресекаться со всей возможной суровостью. И самыми неприятными последствиями для посягнувшего.

– Я вас не понимаю, – голос Надежды дрогнул, и она поторопилась откашляться. – Если Лешке денег девать некуда, и он нанимает каких-то… в общем, охраняйте на здоровье, меня это ни с какого бока не касается. И никакие предупреждения мне не нужны.

– Дело ваше, – я продолжала смотреть женщине в глаза. – Но усвойте главное: теперь, если около Алексея Игоревича появятся неизвестные хулиганы, или неразборчивые в средствах девицы, или еще какие криминальные элементы, то свидетелей их противоправных действий долго искать не придется. Заверяю вас, что в нашем агентстве работают достаточно профессиональные люди, которые сумеют оградить клиента от неприятностей.

Несколько секунд Солодцева молчала, потом громко и ненатурально рассмеялась:

– Ой, не могу! Это вы теперь, всем агентством, Лешку охранять будете? Вот умора! Представляю, один охранник у дверей квартиры стоит, другой около машины дежурит, – она вскочила с дивана и начала кривляться, изображая упомянутых охранников, – а около Лешки сразу двое крутятся – телохранители! Надо будет обязательно подъехать, полюбоваться…

Смотреть на этот балаган мне было совершенно неинтересно и я, довольно жестко перебила ее:

– Кроме того, я хочу, чтобы вы поняли – ваше поведение неразумно. Неразумно и опасно.

– В каком смысле? – она замерла в нелепой позе и уставилась на меня. – Вы опять мне угрожаете? Или это Лешка…

– Алексей Игоревич совершенно не желает вести с вами войну, – снова перебила я. – И ни о каких угрозах речь не идет. Если я говорю об опасности, то имею в виду не здоровье ваше, а исключительно материальное благополучие.

– Чего? – Солодцева вернулась на диван и снова сложила ладошки на коленях. – Чего вы там с моим материальным благополучием придумали? Имейте в виду, я законы знаю: пятьдесят процентов нажитого – мои! А работала я или дома сидела, это всем фиолетово! Между прочим, если бы мои родители не подсуетились вовремя, не свели Лешку с нужными людьми, он бы до сих пор в своем ларьке сидел – сам себе хозяин, сам себе продавец! Так что я от своей доли не откажусь, даже не рассчитывайте! У меня адвокат есть…

– Да что вы все с этим адвокатом! – нехорошо, конечно, что я все время ее перебиваю, но что делать? От этих визгливых воплей у меня скоро голова разболится. – У него есть доступ к финансовым документам Алексея Игоревича? Или у вас? Может, фирма вашего мужа, по отчетам, одни убытки приносит? Пятьдесят процентов совместно нажитых долгов, хотите выплачивать?

– Какие долги? – она слегка побледнела. – У Лешки все хорошо… у него денег навалом…

– Вы, действительно, не знаете, как это делается?