Последний храм. Наследник. Книга 1
Шрифт:
– Плачущий Потрошитель. Я тогда малым был совсем. – пояснил он, слегка прибалдевшему планктону. – Я живца ловил для спиннингов и резинок. Только не выходил у меня живец. Снимать с крючка бычков тяжело. Они часто глотали снасть. Вот я и выворачивал им все внутренности. Ругался и плакал при этом. Обидно было. И кстати, – повысил он голос, – дядьку Серёгу не называй Федей, он это не поймёт. Может и в морду дать.
– И что все это значит? – я приподнял бровь.
– Бать, да поверь, я это… я! – усмехнулся Богдан. – Подпиши человеку бумагу. Я все объясню.
– Верю, – хмуро сказал
– Да понимаю. – Богдан тоже перестал улыбаться. – Все понимаю. И ты поймёшь. Просто разговор долгий будет. А человек действительно занятой.
– Вы завершили свои шпионские игры? – худой флегматично оглядел нас. – Может, закончим дело?
Он протянул мне стопку бумаг, толщиной с хороший такой журнал.
– Подпишите и освободите меня от этой семейной сцены.
– Я не привык подписывать то, что не читал. – Жёстко ответил я, смотря ему в глаза.
Надо отдать должное, взгляд он не отвёл. Просто возвёл очи горе и вздохнул. Прямо вселенская печаль на душе у человека.
– Богдан Артурович, – он протянул стопку сыну, – говорите, объясняйте, но мне нужна подпись до конца дня. И вообще, не знаю, зачем я сюда пришёл. Могли бы предупредить! – он укоризненно покачал головой. После этих слов клерк просто растаял как утренний туман. Был человек и нет. Впечатляет.
Я хмуро глянул на сына. Проверка не бывает лишней. Но его эмоции и мимика были достаточно знакомы. Не та я птица, чтобы ради меня кто-то так напрягался. Хоть и работал, и служил не совсем в простых местах. Все равно особых тайн не знаю. Да и не особых тоже.
– Что происходит? – я скрестил руки на груди.
Богдан помялся. И кстати, насколько я помню, ещё вчера он был майором. Пусть и в совсем непростой конторе. Все это неспроста.
– Богдан! – я поддал в голос металла, что на него ещё с детства действовало безукоризненно. А что вы хотите? В армии даже ботаника научат правильно орать и витиевато материться.
– Бать… что ты помнишь? Последнее. – в его голосе что-то было… безысходное. И это меня напугало.
А действительно. Нет, когда переступаешь определённый возрастной рубеж, уходит романтизм и постоянное желание бежать куда-то вперёд. Жизнь становиться размеренной. И день на день похож.
Вот и я не мог вспомнить. Вроде бы, все было как обычно. Но как-то же я оказался здесь.
Единственное, что напрягало… ощущение…странное… как будто я был на пожаре. Но с моим прошлым вспоминать пожары бессмысленно. В МЧС это обычное дело.
– Не помнишь. – смотря на меня, сказал Богдан. – Это нормально. Так и должно быть!
– Как так? – я слегка опешил от такого расклада.
– Бать, ты только не нервничай! – Богдан выставил руки перед собой. Странно. Защищается. От меня? – Ты это… слегка… в коме.
– Хрррр! – все что я смог сказать. Нет слов, утешил. – Не понял!
– Ты герой! Про тебя даже фильм снимать собрались! Причём, именитый режиссёр какой-то!
Богдан зачастил. Явно готовился. Фразы, факты, все заготовлено. Но не справляется. Нервничает. Странно. Ведь давно не мальчик. Вон даже подполковника получил.
– Бодя!! Давай-ка подробнее и с выражением!! – строго глянул на него я.
В детстве ему всегда от моего взгляда становилось не по себе. Но помогало. Уж больно он был стеснительный. Память идеальная. А стих в классе стеснялся рассказать. Только после моего прессинга ему в школе было все нипочём, включая проверяющих.
– Восемь дней назад был совершён теракт группой «Сбрось оковы»! Акция готовилась более чем полгода. Террористы постепенно заменили все огнетушители в здании художественных наработок корпорации «Дриммир» на свои муляжи, наполненные напалмом и имеющие долгосрочный приёмник с детонатором.
В полдень 12 мая 2038-ого года произошёл взлом систем наблюдения службы безопасности корпорации. В это же время террористы активировали заложенные ранее заряды. Пламя охватило здание мгновенно. Системы пожаротушения были выведены из строя дистанционно. Погибло 816 сотрудников. Пожар и его последствия группой «Сбрось оковы» выложен в интернет, в прямом эфире, как акт устрашения.
Но все обернулось против террористов. Народ стал свидетелем невиданной доблести обычного человека. Один из охранников здания, ранее работавший координатором МЧС, проявил чудеса хладнокровия, слаженности действий и самопожертвования. Вся страна наблюдала за действиями героя, спасшего 12 детских жизней. Отважный герой смог с риском для жизни эвакуировать детей из полыхающего здания. Последних детей вырвал из пасти огня, приняв весь удар на себя. Голо этого события заняла передовицы всех интернет изданий.
– Долго заучивал? – я иронично приподнял бровь. Как-то все это попахивало дешёвой журналистикой.
– Нет, батя, – Богдан слегка поник, – это пишут везде. Чуть ли не на заборах.
– Даже так?
– Даже так. – он поднял взгляд. – Ты мой отец. Я тебя люблю просто за то, что ты есть. Но я видел записи. Теперь я горжусь, что я твой сын!
Иногда люди говорят всякие приятные вещи. На днях рождения и праздниках. Они говорят и в них не верят. Мы киваем и не особо прислушиваемся. Пустой трёп. Ни о чем. Сейчас все не так. Не было пафоса. Не было лирики. Чтобы понять как это – нужно это пережить.
У меня запершило в горле.
– А что было? Я не помню ничего?
– К вам в студию пришла экскурсия из детишек. Детки не простые. Их родители работают на корпорацию и совсем не младшими помощниками старшего вахтера. Когда все полыхнуло, ты единственный, кто правильно повёл себя. Очень много людей сгорело прямо на глазах зрителей. – Богдан нахмурился, даже его это коробило. А уж он-то вырос мужиком и видел не мало. – И на фоне этого, ты хватаешь детей, пинками загоняешь их куратора и сопровождающую девчонку с ресепшена в нужном направлении. Они удачно попали, да и ты тоже. Ты их затащил в зал пресс-релизов. Ну тот, что на пятом этаже. Честно говорю, я бы не додумался. Ты пожарным топором, и где только его нашёл, выбил стекло. А потом заставил вытолкать в окно модный плексигласовый стол для совещаний. Заодно, привалил его статуей орка. Тоже из плексигласа. Но я думаю, у меня бы пупок развязался, его завалить. В нем же килограмм триста, если не больше. В итоге, ты на этой рукотворной горке спустил в фонтан почти всех.