Шрифт:
Якутия – Магаданская область. Река Булунга
– Вы чего, мужики? – испуганно прохрипел невысокий бородач в порванной брезентовой куртке. – Чуток помыли, детишкам на молочишко… Разговоров больше, чем золота…
– Заткнись, шакал, – прервал его рослый смуглый кавказец с карабином. – Ну, чего там? – повернувшись, он посмотрел на шалаш, искусно сплетенный из кустов стланика.
Слева от входа лежал вниз лицом мужчина в спортивном костюме. Затылок у него был разбит.
– Да ни хрена, – вылез из шалаша молодой парень. В руках он держал обрез. – Жратвы немного, и все, – недовольно бурчал он. – Золота нет.
– Хорошо хоть этого не прибили, – хмыкнул худощавый мужчина в темных очках. – Мой совет тебе, уважаемый, – подойдя, он присел на корточки перед бородачом. – Отдай золото и жив останешься. Больше нам ничего не надо. Будешь говорить? – оскалившись, спросил он.
Откуда-то из зарослей, примерно с середины сопки, хлопнул выстрел, за ним второй и третий. Худощавый закричал, прыгнул вперед и свалился в старый шурф. Кавказец, получив пулю в правое плечо, выронил карабин. Молодому невидимый стрелок прострелил кисть правой руки. Тот застонал от боли и сунул кисть под мышку левой руки, чтобы остановить кровь. Кавказец попытался поднять карабин, но рядом с ним пуля невидимого стрелка вошла в землю. От неожиданности он шлепнулся на задницу.
– Кто дернется, – откуда-то раздался низкий мужской голос, – пристрелю. А сейчас все на землю, мордами вниз.
– Я ранен! – орал из шурфа худощавый. – Я помощник…
– Закрой рот, помощник, – красивый низкий голос принадлежал высокому длинноволосому бородачу. В одной руке он держал ружье, в другой – сотовый телефон. – Карлов, в третьем квадрате убийство. Трое с оружием. Все ранены. Давай быстрей.
– Слушай, Хранитель, мать твою, – недовольно проворчал Карлов, – вечно ты в историю впутаешься. Жди, через десять минут будем. Мы тут недалеко, у Оленьего ручья. У нас тоже два жмура.
– Они Трофима убили, – прохрипел невысокий бородач, – прикладом по черепу. И меня эта сволочь ножом ткнула, – он с ненавистью посмотрел на кавказца.
– Сейчас менты приедут, разберутся. А у тебя, кстати, разрешение на золотишко имеется? – усмехнулся тот, кого называли Хранителем.
– А чего тебе мое разрешение? Ты же не мент. Здесь золота на всех хватит.
– Вали все на убитого, – посоветовал длинноволосый стрелок. – Он уже ничего не сможет опровергнуть.
– Перевяжите меня, – проскулил сидевший в шурфе. – Я же кровью изойду.
– Вылезай! – крикнул Хранитель.
– Не могу… – донеслось из шурфа. – Я ранен в бедро…
– Не в бедро, а в правую руку, – спокойно поправил длинноволосый. – А вот и твой пистолетик… – носком сапога он подвинул поближе «стечкина» и сильно ударил прикладом.
Послышался рокот вертолета.
– Слушай, мужик, – быстро заговорил кавказец. – Зачем тебе неприятности? Давай договоримся. Сколько ты хочешь?
– Закрой пасть, – усмехнулся бородач.
– Мои земляки, – сквозь зубы процедил кавказец, – тебя, суку, из-под земли достанут…
Хранитель коротко ткнул кавказца в солнечное сплетение, и тот стал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Из вертолета уже выпрыгивали вооруженные люди.
– Эти двое и третий в шурфе, – кивнул бородач.
– А тебя сразу не узнаешь, Хранитель, – покачал головой майор милиции. – Прямо Робинзон Крузо…
– Четыре месяца не брился, – усмехнулся Хранитель.
– А где ж ты бродил? – спросил подошедший омоновец. – Мы думали, тебя уже закопали в вечной мерзлоте. Как тебя называют? Последний из Хранителей? Красиво. Как тебе это удается? – кивнул он на троицу, которую волокли к вертолету.
– Услышал медвежий рык, – неохотно ответил Хранитель. – Вот и пошел сюда. Гляжу – разборка намечается, все с оружием, орут, жестикулируют. Я и начал стрелять… Кстати, в шурфе еще пушка имеется, – усмехнулся он. – Очкарик хотел в меня пальнуть…
– У этого очкарика и кликуха подходящая – Сова, – доложил майор. – В розыске уже полтора года. Три убийства, нападение на инкассаторов в Хабаровске, убийство милиционера в электричке…
– Это ваши дела, – остановил его Хранитель. – Я пойду, пожалуй…
– Завтра зайди в отделение, напишешь всё, как было, – перебил его майор.
– Завтра я в Якутске буду. Сегодня зайду.
– Отлично, – кивнул майор.
Москва
– Послушайте, Мария Александровна, – недовольно говорил плотный, элегантно одетый мужчина в дорогом костюме, с галстуком под воротом белоснежной рубашки, – ваш отец, Александр Иванович, был согласен с моими методами работы…
– Извините, Лев Яковлевич, – спокойно ответила стройная русоволосая женщина лет тридцати пяти, – сейчас папы нет, а я веду дела так, как считаю нужным. Если вы чем-то недовольны, можете уйти, – холодно улыбнулась она. – Но я не собираюсь работать по-старому. С отцом у меня не единожды бывали разногласия. Так что больше никаких связей с Пашой. Вам понятно?
– Вполне, – сдержанно ответил Лев Яковлевич. – Просто мы теряем выгодных клиентов…
– Вы теряете, – поправила его Мария. Посмотрела на часы и поднялась. – Надеюсь, больше к этому разговору мы не вернемся…
– Сука, – прошипел ей вслед Лев Яковлевич. – И почему этот старый придурок оставил все ей? Почему не Верунчику? Кстати, где она?
– Кто ее знает? – качнул головой бритоголовый охранник. – После похорон она сразу уехала. Ей же папаня оставил приличную сумму. Вот она и начала познавать мир, – усмехнулся он. – Шатается в дальнем зарубежье…
– Думаю, она скоро вернется. Вера не тот человек, чтобы довольствоваться малым. Эти сестрички еще сойдутся в рукопашной…
– Нужно использовать ситуацию, – усмехнулся полный мужчина в тонких золотых очках. – Марии нужен мужчина. Она красивая одинокая женщина. Тридцать с хвостиком, детей нет. Был у нее какой-то любовник. Служил по контракту и погиб в конфликте с Грузией. Поэтому она и ненавидит грузин. Всех поголовно, – подчеркнул он. – И тут я солидарен с ней. С Грузией еще будут стычки. Вполне вероятно, активность чеченских боевиков выросла не без помощи грузинских спецслужб…