Последний хранитель
Шрифт:
Ты знаешь, где ответ. Голос, терзавший ее в камере, проснулся неожиданно, прокатившись эхом по воспаленному сознанию. Ответ в твоем доме. Подсказать, где именно?
Мира заткнула уши руками и поняла, что стоит на знакомой улице. Вот сломанные качели — их ломали так же регулярно, как и чинили, вот абрикосовое дерево, от прекрасных цветов которого остались одни воспоминания, а вот обшарпанный подъезд, который никогда не был ей родным. Она собиралась не сюда, а в соседний дом, но что-то заставило ее поднять голову и найти глазами этаж, где находилась квартира тетки. Стараться не пришлось. Из окна на пятом этаже валил густой
Не замечая ступеней, Мира понеслась наверх. Лифт, конечно, не работал. Запыхавшись, она взлетела на нужный этаж, замотала рот и нос шарфом, но на лестничной площадке дыма не чувствовалось. Руки дрожали, и ключ не сразу попал в замочную скважину. Похоже, тетка еще не вернулась с поминок, потому что она всегда запиралась на внутренний засов, когда была дома. Замок щелкнул, и Мира вломилась в квартиру, готовая тушить пожар, так как огонь, по-прежнему полыхающий у нее внутри, потушить было невозможно.
Дым тонкой струйкой вытекал из ее комнаты. Она распахнула дверь и непонимающе уставилась на Антона, который стоял рядом с грудой весело полыхающего компьютерного железа. Всю аппаратуру кузен сложил в центре комнаты, предварительно хорошо измяв. На кровати Миры валялась бита. В руках Антон держал баночку с жидкостью для розжига и пытался открыть заклинившую крышку. Его вид тоже оставлял вопросы. В одних трусах, со странными знаками, намалеванными маркерами по всему телу, он походил на безумца куда сильнее, чем Мира с ее видениями.
Заметив кузину, он просиял.
— Хорошо, что пришла! Поможешь открыть проклятую банку? А то без нее плохо горит. Нужно больше огня!
Мира выхватила у него бутылку и бросилась в ванную за ведром. К счастью, разбитый компьютер пока лишь плавился, и хватило одного ведра воды. Для верности Мира плеснула на пол еще парочку ведер, лишь потом подумав о соседях снизу. Впрочем, потоп был лучше пожара, да и о претензиях говорить было рано. Вокруг такое творилось!
— Ты с ума сошла? — набросился на нее Антон. — Мне нужен огонь! Я огонь, вокруг огонь! Путь все горит!
Он стал угрожающе надвигаться на нее, а Мира вдруг подумала, что кузен хоть и младше, но выше и сильнее. А если он тронулся умом, то наверняка себя не контролирует.
Схватив с тумбочки телефон, она рванула в коридор, захлопнув дверь прямо перед его носом. Антон навалился изнутри, но Мира успела повернуть ключ.
Надо вызвать скорую и пожарных на всякий случай, лихорадочно думала она и вдруг увидела соседку по площадке. Та забралась на узкий подоконник лестничного окна и доедала чахнувшее там растение. Изо рта женщины торчали жалкие стебельки, а глаза безумно блуждали по потолку, грозя вот-вот остановиться на Мире. Из одежды на соседке был лишь фартук, а тело размалевано теми же знаками, что и у Антона. Только женщина для художеств использовала не маркер, а нож, исцарапав себе всю кожу. Кто-то выл за дверью на лестничной площадке снизу, сверху на этажах раздавался хохот, скребся за дверью Антон и кричал, что ему нужен огонь.
Мира вылетела из дома, не помня себя от страха. На первом этаже ее пыталась
Она перевела взгляд на соседние дома. Кажется, там творилось что-то похоже. Хлопали створки и ставни, из окон с криками и хохотом высовывались люди, на тротуары летела мебель, коробки, цветы. Одни плясали на подоконниках, другие уже выбрались на крышу.
Откуда-то выскочила рыжая кошка и побежала прямо на нее. Мира попятилась, но потом поняла, что бешенства у животного не было. Сходили с ума только люди, а рыжая спасалась. Прошмыгнув мимо ее ног, кошка юркнула на детскую площадку и скрылась в детском игрушечном домике, который местные алкаши обычно использовали в качестве туалета. Мира машинально проследила глазами за животным и вдруг увидела, как в окошке домика появилась окровавленная рука, вцепившаяся в подоконник. Вслед за пальцами высунулось лицо. Человека было трудно узнать из-за многочисленных синяков и ран, но она хорошо запомнила того, кто сдал ее в полицию. Старик из соседнего подъезда, Артур Никодимович, глядел на нее единственным целым глазом и манил рукой, вернее, пытался это сделать, потому что его силы явно были на исходе.
Я к тебе не пойду, твердо сказала себе Мира, но в следующую секунду уже наклонялась над окошком, пытаясь разглядеть старика.
— Мира, девочка, лезь скорее сюда, пока тебя не заметили, — прохрипел дед. — И пока я еще дышу. Торопись, мне немного осталось.
У Миры не было никакого желания забираться в вонючий домик, да еще в компанию к подозрительному старику, но что-то в его голосе подсказывало: время сомнений позади.
Посмотрю, что с ним, и вызову скорую из домика, решила Мира. По крайней мере, безумия в глазах старика не было. Может, он видел, как прилетели инопланетяне и массово отравили разум жильцов всего квартала?
Внутри домика воняло так, что слезились глаза. Артур Никодимович скорчился на горе окурков и битого стекла и выглядел так же плохо, как Егор, когда Мира нашла того в туалетной кабинке. Казалось, по старику прошел каток, а дело закончили отъявленные садисты. Искореженную правую руку с оторванными пальцами он прижимал к груди, порванная в лоскуты одежда обнажала многочисленные раны, которые выглядели смертельными, одна нога ниже колена у него отсутствовала, но обрубок был пережат ремнем. То ли дед сумел оказать себе первую помощь, либо его мучители не хотели, чтобы он умер слишком быстро.
«Сдал какого-нибудь наркобарона полиции, а тот его наказал», — предположила Мира, вспомнив, как старик любил разъезжать в полицейской машине и подставлять всех кого попало. Но безумные крики, раздавшиеся снаружи, заставили ее вернуться на землю. Мира отползла подальше от входа и привалила оторванные дверцы обратно к проему. Пусть здесь и воняло, зато тесное пространство дарило ощущение безопасности.
— Не двигайтесь, — прошептала она деду. — Я вызову скорую.
И хотя люди сходили с ума в домах, и детская площадка была пуста, Мира теперь опасалась безумцев повсюду и решила говорить шепотом.