Последний хранитель
Шрифт:
Акимова выложила ей с порога все, о чем Мира думала за минуту до ее появления.
— Такие деньжищи упустила! — делала она круглые глаза, размахивая руками и игнорируя Антона, который принимал разные позы в проеме двери — то руки на груди сложит, то грудь колесом выпятит, то задницу оттопырит. Мира стояла к нему спиной, но видела его старания в зеркале на двери и отчаянно старалась не рассмеяться. Вид у кузена был, скорее, забавный, чем соблазнительный. Чтобы понравиться Акимовой, ему надо было сначала растущее брюшко убрать, но кузен считал, что Мира придирается. Мол, когда Вика разглядит его гениальный ум, на все остальное ей будет наплевать.
— Я слово сдержу, — прервала подругу Субукина. — Обещала, что к осени мы съедем на квартиру, значит, съедем. Ты свою часть денег зарабатывай, а я свою достану, не волнуйся.
Вика
— Ну и горбаться в каком-нибудь кафе официанткой, — вздохнула она, наконец обращая внимания на Антона. — Он заболел?
— Я заболела. Под дождь попала.
— Простуда — это ерунда, — отмахнулась Вика. — Собирайся. Мне бабуля подарок на день рождения прислала — два билета в «Долину Веселья».
— Но ведь у тебя день рождения в январе.
— У бабули старческое слабоумие. Если что-то решила, переубедить невозможно. Она всю семью по несколько раз в год с днями рождениями поздравляет. Пенсия у нее хорошая, бывшая госслужащая и все такое, в общем, я не возражаю, хотя мать ругается. Про эти билеты она не знает, так что — полная свобода!
— У меня температура, — попыталась возразить Мира, но соблазн был слишком велик. Билеты в «Долину Веселья», которую построили в Поморске пять лет назад к выборам, были ей не по карману. Побывать в парке удалось в первый месяц открытия, когда «Долина» раскручивалась и устраивала разные акции со скидками. Такие парки она видела лишь в кино, а карусели, горки, тематические зоны, аттракционы могли поразить воображение любого, даже самого избалованного подростка. Миру жизнь развлечениями не баловала, и парк впечатлил ее настолько, что втайне от Вики она собиралась потратить часть будущего летнего заработка на билет.
Правда, сейчас гулять не очень хотелось. Настроение было поганое, в груди болело, из носа текло, но, с другой стороны, когда еще выпадет такая возможность? В общем, Мира согласилась.
— Ей нельзя, она болеет, возьми лучше меня, — предпринял слабую попытку Антон, но Акимова посмотрела на него взглядом из разряда: «А разве мебель умеет разговаривать?», и кузен трусливо сбежал в спальню. Мире жалко его не было. За ложь о Хрусталеве она собиралась дуться на него до завтрашнего утра.
Парк находился на окраине города, и добираться пришлось на двух автобусах. Но оно того стоило. Облитые солнечными лучами башни сказочного замка, огромные дуги горок с бешено мчащимися вагончиками, хитроумные сооружения ярко раскрашенных аттракционов, загадочно выглядывающих из-за ограждения парка, ритмичные звуки зажигательной музыки и, конечно, запахи — они в первую очередь овладевали чувствами спешащих к турникетам людей. Ароматы сладкой ваты, острых сосисок и попкорна пробились даже сквозь заложенный нос Миры. А ведь в автобусе она мечтала только о том, чтобы вернуться. Тело ломило от непонятной усталости, то и дело пробирал озноб, но, когда Мира услышала знакомую мелодию «Долины Веселья», а потом учуяла запах своих любимых сосисок, болезни было приказано отступить до вечера. Болеть она будет потом, завтра или послезавтра, а сегодня надо забыть о всех волнениях апреля, и в первую очередь, о Хрусталеве.
Выпив колы и закусив ее знаменитыми копчеными сосисками, которые продавались только в этом парке, девушки погрузились в атмосферу веселья. Викина бабушка купила им билеты «макси», которые включали себя все аттракционы. Второго такого шанса в жизни точно не выпадет, подумала Мира, решив, что обязана попробовать все.
Это «все» закончилось на пятой горке, после которой подруги долго сидели на парковой скамеечке в тени уже распустившегося тополя и пытались заставить мир остановиться. А он все вертелся и кружился. Они хохотали, как пьяные, да, возможно, такими и были, опьянев от весеннего воздуха, впечатлений и общей атмосферы парка. Вокруг волновалось человеческое море, которое накатывало волнами то на одну горку, то на другую. Что и говорить, а на горки в «Долину Веселья» приезжали покататься даже из столицы.
— У нас еще семь горок не обкатанных, а уже половина третьего, — сокрушенно покачала головой Вика. — Но, если я сяду хотя бы еще на одну, меня точно стошнит. Может, в детскую зоны пойдем? Смотри, там девчонки нашего возраста на чайниках катаются.
Мира перевела затуманенный взгляд в сторону викиного пальца. Как только адреналин от очередной горки проходил, возвращалась простуда,
— Пойдем! Там почти как на озере. Я в брошюрке прочитала. Садишься в паровозик и катишься в темноте, а тебя разные пауки там и привидения пугают. Но это же смешно!
— Пауки? — с сомнением протянула Вика. — Кажется, я догадываюсь, что там будет. Если меня в темноте потрогает за плечо мохнатая лапа, я на месте от страха описаюсь. Не вру! Эх, надо было завтра сюда идти!
— А что завтра? — не поняла Мира.
— Затмение! Ты откуда свалилась? Весь город о нем только и говорит. Даже мэрия решила на центральной площади народные гуляния устроить. Уйма мероприятий! Повсюду концерты, игры, даже балы! Честно говоря, немного странно, что столько людей решило праздновать затмение, пусть и полное, но, с другой стороны, зимние праздники прошли, до осенних еще далеко, как еще развлекаться? Слышала о «Принцессе Алмаз»? Это огромный лайнер, вчера к нам в порт зашел. Говорят, там будут давать грандиозный бал, билеты вообще не достать, обещают показать нечто грандиозное. В классе считают, что сюрпризом будет рок или поп звезда. А вдруг они Игоря Кирдова привезли? Хочу туда, хочу! Он такой красавчик, а поет, как ангел!
Вика могла расхваливать своего любимого музыканта часами. Мира предпочитала зарубежных исполнителей и слушать о талантах Кирдова, у которого, по ее мнению, был слишком гнусавый голос и безвкусная музыка, было скучно. Однако прерывать подругу тоже не хотелось, и Мира принялась осторожно глазеть по сторонам, делая вид, что полностью внимает Акимовой.
Она и не заметила, когда день разделился на две половинка. В первой было все легко и весело, даже несмотря на простуду. Во второй над мириной головой сгустились тучи. Эта черта, разделяющая «хорошо» от «плохо», прошла буквально в эти секунды — пока они отдыхали на скамеечке под деревом. Мире показалось, что вздохнула она еще на «хорошо», а выдохнула уже на «плохо». Хоть солнце невыносимо пекло, но от мысли снять шапку и рискнуть показать Вике свою новую «прическу», Мира отказалась. Натянула головной убор поглубже и решила перетерпеть. Не стоило выделяться. Чувство, что за ней следят, было таким же стойко ощутимым, как жара и простуда, которая атаковала горло. Каждый глоток давался с болью, но Миру сейчас волновало не это.
Поддакивая и кивая Вике, она незаметно оглянулась. Сзади грохотал аттракцион «Башня», на которой они так и не решились сесть. Платформа поднимала привязанных к креслам любителей острых ощущений на невообразимую высоту, откуда потом с бешеной скоростью падала. Мире хватило одного вида зеленых лиц уже прокатившихся. Некоторые, зажимая рты, бежали к туалетам, другие не выдерживали и расставались с сосисками и колой прямо в кустах. Несмотря на это, у входа на «Башню» выстроилась солидная очередь. Нет, напряжение Миры вызвало совсем другое. Слева на скамейке расположилась семейная пара. Женщина качала коляску с кричащим младенцем, мужчина читал газету. У обоих был раздраженный вид. Мира моргнула и уставилась на сумку даму, на которой огромными буквами было написано «Затмение».
Вот что ее напрягло. Вся эта шумиха вокруг луны. Мира ненавидела луну ни в каком проявлении — ни в полном, ни в виде месяца. При затмении луны видно не будет, но так даже хуже. Когда ночью небо закрывали тучи, Мира нервничала сильнее. Ей казалось, что, если она не будет видеть врага, то есть, луну, в «лицо», та непременно задумает что-то плохое. Она не помнила, с какого момента своей жизни стала опасаться луну, считая ее врагом, но этот бред преследовал ее с детства, и возможно, ей требовалась помощь психолога. Однако Мира держала свои тайны при себе. Подумаешь, ненавидит луну! Кто-то терпеть не мог рыбу, другой не переваривал самолеты, в современном мире трудно жить без фобий. При затмении ночного светила видно не будет, значит, сна Мире в ту ночь не видать. Как и во все пасмурные времена она будет сидеть у окна, закутавшись в одеяло, и пристально следить за небом. Об этой ее причуде знал только Антон, но он молчал, соблюдая договоренность. Боялся, что Мира расскажет тетке о его подписке на порносайты.