Последний is человек
Шрифт:
– Этот…! Он вероотступник! Проклятый иллюминат! Гореть ему в аду!
– Если коротко, то именно так.
– Ясно, мне он также показался странным. Каков план и когда начинаем?
Обнаженные девушки зависли в полуметре над полом. Алекса блаженно растянулась, а Унь сосредоточенно расписывала её спину кистью.
– Осторожно, не дёргайся! От невесомости тушь разлетается.
– И что получается?
– Такие прикольные шлейфы, как млечный путь.
– Ты аккуратней, не испорти!
– Какая разница, всё равно никто не увидит.
Алекса мечтательно закрыла глаза.
– Я бы хотела, чтобы увидели…
– Кто? Наши?
– И наши тоже. Вот войдут
– А ты не закрылась?
– Нет, а как закрыться?
– Двери заблокировать, чтобы ни Юра, ни командир не вошли. Смотри!
Унь подняла с пола ботинок, переключив тумблер, а затем снова включила и бросила ботинок в дверь. Ботинок подлетел к двери и, резко дёрнувшись, прилип над ней.
– И теперь ни один инструмент, ни один кослод не отопрёт.
– Класс, а как это, как ты научи… ну, узнала?
– Гравитация включается с запозданием, пока летит, потом липнет к замку, он магнитный, и блокирует. Это Юрий показал.
– Ты была с Юрием?
– Не совсем, но голым видела и за член держала.
Унь засмеялась. А Алекса представила свою встречу с ним и даже немного заревновала. Но не поняла кого к кому.
Унь увидела, что подруга напряглась.
– Эй, не вздумай ревновать!
Унь нежно обняла Алексу за талию, прижалась щекой к ягодице и нежно поцеловала в ямочку в самом низу спины.
– Не забывай, я же как врач. Я его осматривала, а у него встал, огромный такой. Я улыбнулась, чуть не захохотала, а он решил, что, типа, можно дальше. Вот дверь заблокировал и ко мне…
– И что?
– Получил по челюсти и отвалил. Вот и всё.
– А ты тогда и Янека видела?
– Конечно, видела.
– Вау. Какой он?
– Он красивый.
– Без майки я его тоже видела. А член у него какой?
– Тоже красивый.
Алекса перевернулась лицом к подруге.
– И что, тебе никогда не хотелось?
– Чего не хотелось?
– Ну большего. Чего там бывает? Подержать, поцеловать, вставить в себя…
Унь смущенно отстранилась.
– Немного хотелось.
Алекса задорно кувыркнулась.
– Говори, говори скорей, с кем больше, с кем больше?!
Но Унь не ответила, она уткнула лицо в руки и заплакала.
Глава 5
Лимузин остановился возле развалин Диснейленда. Отец Гвидо приподнял шторку на окне.
– Ещё недавно здесь был райский сад. Здесь царили радость и смех, а теперь…
Киприот заржал.
– …Адам и Ева два раза!
– Вот именно.
Гвидо повернулся к Тому.
– Наши апостолы скоро свяжутся с вами и передадут инструкции. А теперь прощайте, с Богом, сын мой.
Дверь распахнул один из «апостолов». Том вышел из машины, натянул маску, защитный костюм и зашагал к метро.
Мысли судорожно перескакивали с одной на другую. Пока вокруг были люди, суета, город, метро было проще справится с их чехардой. Но когда, Том оставался один, мысли словно сверлили голову изнутри. Том шёл и не мог простить себе, почему он не вытянул из церковников болше информации. И зачем сейчас ему приходится думать и гадать, что там будет. Том свернул за угол и понял, что за ним по пятам, метрах в пятнадцати, давно идет высокий крепкий мужчина. Том вспомнил, что уже видел его у развалин, в метро, на входе в кафе, но, погрузившись в свои мысли, не обратил на него внимания. А это был именно он, и никакие маски и защитные костюмы не могли обмануть Тома.
На противоположной стороне стояла машина жандармерии. Том перешёл через улицу и остановился возле жандармов. Стражи порядка жевали гамбургеры. Том нервно постучал в окно их автомобиля. Молодой офицер нерадостно отложил еду, передал поднос напарнику и стал разворачивать медицинскую маску с тремя фильтрами, прилагаемую к форме. Резинка маски заела, жандарм дернул её рукой и опрокинул стакан с кофе. Горячий напиток вылился на ногу второму жандарму, от чего тот дернулся и перевернул оба подноса с едой. Жандармы замерли и очень-очень недобро посмотрели на Тома. Том все понял, смиренно поднял руки, попятился назад и побежал прочь, едва не угодив под колеса фургона. Водитель фургона резко затормозил, высунулся из окна и послал в адрес убегающего Тома набор проклятий, способный завернуть уши у любого сапожника.
Том пробежал пару кварталов, запыхался, остановился и привалился спиной к рекламной конструкции. Немного переведя дух, Том выглянул и посмотрел назад. Никого, оторвался и от жандармов, и от большого человека.
В ближайшие несколько дней не было никаких известий от церковников, большой человек не встречался, а жандармов Том обходил за километр. Он понемногу успокоился. В центре подготовки в тот день был день свиданий. Это была уже поздняя фаза подготовки и курсанты не покидали купола. Общение проходило через три стекла, и, конечно, никаких гостинцев и передач. Но, несмотря на ограничения, все – и курсанты, и их близкие, с нетерпением ждали этих дней. Том поторапливался, он не хотел опаздывать. Девочка, хоть была уже и большая, но оставалась девочкой. Том знал, что цветы не попадут в купол, но всё равно купил огромный букет из маленьких розовых цветочков. Алекса увидит и ей будет приятно. По привычке зашёл в кондитерскую за углом. Поздоровался с Джемом, кондитером. Посмотрел на любимые конфеты Алексы, но покупать, конечно, не стал. В купол не передадут, а вид расстроит, это не цветы. Выходя из кондитерской, подумал, что заходил сюда каждую субботу последние два года и ни разу не обратил внимание на то, что у Джема очень подходящее имя для кондитера. А сейчас, во всём этом вирусном камуфляже он был Джем в фантике. Алексу это бы очень повеселило. Том разулыбался, но улыбка стала грустной.
У Алексы в детстве было очень мало конфет и сладостей. Да что говорить, настоящих детских радостей у неё почти не было. Конечно, были игрушки, поездки, аттракционы, родительская любовь, но жизни обычного ребёнка у Алексы не было. Она всегда стремилась к чему-то важному. В начале это был спорт – фигурное катание, а цель – Олимпийские игры. Для несведущих, это ежедневные тренировки с трёх лет, с пяти лет, уже по две тренировки, потом по три, и это изо дня в день. Ещё хореография, плаванье и конный спорт – это так, для общего развития. И, конечно, строгая диета без всяких сладостей и режим, без всяких прогулок во дворе.
А потом началась подготовка к миссии и на детство времени вообще не осталось. Ещё в школе Алекса защитила степень по культурологии, изучала историю театра и всех религий. Да чего она только не изучала! Ну и, конечно, фитнес. Теперь это было уже не фигурное катание, а симбиоз йоги, триатлона, всех известных восточных единоборств и, конечно, танцев. Девочка готовилась спасти мир и к пятнадцати годам была к этому, в принципе, готова. Да, и это моя малышка! Том осмотрел букет и зашагал к куполу. Купол был действительно купол. Это была прозрачная многоуровневая конструкция. Курсанты с первых дней жили и готовились внутри. Но, по мере приближения запуска, количество курсантов сокращалось, а степень изоляции возрастала. Том знал, что уже никогда не поцелует, не обнимет и даже не понюхает свою дочуру. Самая большая радость, которая светила отцу в общении с дочкой, это видеть её раз в неделю через три стекла и слышать голос через коммуникатор. Но и это счастье будет не вечным. Да, не вечным.