Последний караван
Шрифт:
Лица караванщиков неподвижны. За весь день я едва ли слышал от них полдесятка фраз. О чем они думают? О том, что сегодня захромала Васька — серая многоопытная кобыла, которая ходит по леднику всю жизнь и чует самые хитрые трещины за метр? А может, они думают о больших городах, о том, как вечером на улицах светло от огней, как торопятся люди в театр или медленно гуляют по асфальту под деревьями? А может, они думают о разбитом психрометре, за который вычтут из зарплаты? О семье, оставшейся в Оше? Или о том, что вот-вот начнутся метели, а они успели забросить зимовщикам только половину грузов? Кто знает, о чем они думают?
Ударил ветер с крупинками
— Зима скачет, — сказал он, — Скачет к нам на коне…
И какое-то подобие улыбки увидел я впервые за все время на его лице.
4. Люди на «крыше мира»
Эту историю я узнал сначала от Анатолия Ивченкова — начальника станции «Ледник Федченко». Потом мне рассказал кое-что караванбаши Мирзобадалов, который в ту зиму оставался в Алтын-Мазаре, ухаживая за больными лошадьми.
— Наша работа, признаться, довольно однообразна, — начал рассказ Ивченков. — Изо дня в день, из ночи в ночь — одно и то же. Каждые полтора часа, круглый год, мы ведем наблюдения за солнечной радиацией, режимами ветра, влажности, давления, температуры, накоплением снега и льда, движением ледника и его температурным режимом. В конечном счете, от этой ежедневной, кропотливой, требующей добросовестности и аккуратности работы зависят в какой-то мере долгосрочные прогнозы. А с ними и жизнь многих миллионов людей…
В рассуждениях А. Ивченкова нет ни капли преувеличения. Ледниками на нашей планете покрыто всего десятая часть земной суши. Но почти все запасы пресной воды — 97 процентов — заморожены в горных ледниках и полярных шапках.
Что касается ледника Федченко, то в его систему входят 127 больших и малых ледников. Здесь начинается великая среднеазиатская река Аму-Дарья. Будут жить ледники, будет и вода, а с ней и жизнь.
Ученых остро интересует: отступают ледники и, в конечном счете, Средняя Азия усыхает или же нет? За тридцать последних лет четыре памирских ледника (Федченко, Бивачный, Косиненко и Малый Танымас) потеряли около 1700 миллионов кубометров льда. А климат за прошедшие годы практически не изменился.
Климат не изменился, а ледники тают. В чем тут дело? Видимо, это связано с процессами горообразования. С поднятием и опусканием гор и их отдельных частей. К этому выводу пришли ученые, работавшие на леднике Федченко во время Международного геофизического года.
«Понижение абсолютной высоты территории, — говорится в монографии «Ледник Федченко», — обусловливает потепление и, следовательно, уменьшение оледенения. Согласно данной гипотезе, мнение некоторых авторов об истощении запасов влаги в горах Средней Азии, в частности на Памире, оказывается неверным. После очень длительного перерыва, который может продолжаться миллион лет, роль активного аккумулятора влаги примут на себя нагорья Восточного Памира… Западнопамирские долины пересекут ледник Федченко и в конечном счете протянутся на Восточный Памир. По этим артериям на равнины Средней Азии по-прежнему будет идти влага, ежегодно пополняемые запасы которой на Памире неисчерпаемы».
Некоторые ученые настроены не столь оптимистично. Они придерживаются теории «умирания ледников», а с ними и жизни в долинах. Не последнюю роль в этом жизненно важном для нас споре играют наблюдения метеорологов «Ледника Федченко».
— Это была моя третья зимовка, — продолжал Ивченков. — Две прошли ничего. Без приключений и отпуска. Жизнь, конечно, не больно веселая. Сидишь на ригеле как попугай на табурете. Задуют метели — а их у нас хватает, — только на площадку и высовываешь нос. Поневоле все время в доме, в одних и тех же комнатах бок о бок с ребятами. Иной раз так хочется побыть одному — все бы отдал. Зимовка она и есть зимовка. К концу, особенно, многое уже раздражает. Тот ест не так. Другой не так смеется. Тут надо держать себя в руках. Сорвешься — потом не поправишь.
— Как, спрашиваете, держать себя? Первое — работа. Второе — работа. И третье — тоже работа. Я лично так думаю: трудолюбие, высокая квалификация и любовь к своему делу. Иначе на зимовке не удержишься.
Зимовал со мной Р. второй раз. Тоже в отпуск не пошел, хоть я ему и говорил, что надо передохнуть. Р. — веселый парень, на гитаре играл. Бывало, возьмет гитару да запоет — глядишь и отойдет сердце.
Любая весть из дому воспринимается на зимовке как бы через огромное увеличительное стекло. В обычных условиях и внимания не обратишь. А тут — конец света прямо. Запоет, значит, парень — и легче. Пес мой его любил очень. Собаки чувствуют человека: кто добрый, а кто злой. Это я точно заметил. Одного зимовщика невзлюбил. Бросается — и все. А пес здоровый — датский дог. Один раз укусил, другой. Вижу, дело плохо, изуродует парня. Пришлось с псом расстаться. А вы бы как поступили на моем месте?
Так вот про Р. Не выдержали у него нервы. Сначала почти месяц из дому вестей не получал. Потом радиограмма пришла, да какая-то суховатая. Вроде протокола профсоюзного собрания: «Дескать, живы-здоровы, общее течение жизни признаем удовлетворительным».
Просыпаемся в одно зимнее утро — Р. нет. Он как раз в ночь дежурил. Начали искать. Кинулись, конечно, в сторону перевала Кашал-Аяк. Ригель здесь обрывается круто вниз, как раз недалеко от метеостанции. Может Р. оступился в темноте и лежит под скалой? Был такой случай лет двенадцать назад.
Все облазили — следов нет. Тогда только кинулись о другую сторону, смотрим — лыжня. Больше некому: Р. пошел вниз. Двинулись по следу. Как две строчки печатные: здесь он торопился, спешил, чтобы до рассвета уйти, пока мы не хватились. Дороги не разбирал. Проваливался в трещины несколько раз. До сих пор удивляюсь: как он без ледоруба из трещин вылезал? Все хотел его спросить потом, да не пришлось к случаю. Потом Р. лыжи бросил — лыжник он был так себе, — пешком пошел. За весь день только раз и передохнул. Шел, шел и шел…
Фору он нам большую дал — не догнали. Да и к лучшему. Черт знает, что могло случиться: ребята очень злы были на него в первый момент, могли сгоряча… Одним словом, лучше, что не встретились тогда. Повезло, как говорится, обоим.
Р. дошел. Один. Зимой. По леднику.
Повезло, что Мирзобадалов зимовал в Алтын-Мазаре и встретил его с лошадьми: Р. на дежурстве дал за моей подписью радиограмму в Алтын-Мазар, чтобы его встретили у «языка». Вроде он с моего разрешения со станции ушел. Ну, его и встретил караванбаши, привез в Алтын-Мазар, а оттуда в Дараут-Курган проводил.