Последний континент
Шрифт:
— Да что ты мелешь? «Свернуть кран» — это когда «заглушки текут». А это когда ты нырнул и в уши тебе вода попала. — Несколько мгновений Клэнси неуверенно смотрел себе под ноги, словно что-то припоминая. Потом решительно кивнул. — Ну да, точняк!
— Не-е, друг, это называется «словить на грудь опоссума».
— Прошу прощения, — попытался напомнить о себе Ринсвинд.
— Фигня. «Словить опоссума» — это когда ты обтрехался по самое не балуй. А когда у тебя уши заложены, что
— Ты, наверное, имел в виду «запой»? То есть «ухрюкаться, как мул Моргана»?
— Да нет, это «ужраться в зюзю, что мул Моргана, который наелся вороньего пирога Ма».
— А это так здорово? — пискнул Ринсвинд.
Все дружно уставились на него.
— Прям как угрю в змеиной яме, — откликнулся Клэнси. — Ты чо, простого языка не разуметь?
— Во-во, — поддержал другой всадник. — Верхом он, может, и неплохо ездит, но при ентом тупой, как…
— Ни слова больше! — заорал Ринсвинд. — Мне уже гораздо лучше. Просто… Впрочем, нет, все хорошо, все отлично! Лучше не бывает! — Он разгладил свой оборванный балахон и поправил шляпу. — А теперь, если вы покажете мне дорогу в Пугалоу, я не стану больше злоупотреблять вашим временем. Снежка можете оставить себе. Не знаю, правда, куда он подевался, — наверное, пошел прогуляться по очередной скале.
— Да ты чо, друг? — покачал головой Угрыз. Вытащив из кармана рубахи кошелек, он извлек оттуда пачку банкнот и отслюнил двадцать купюр. — Я свои долги всегда плачу. Но, может, прежде чем отправиться дальше, побудешь с нами денька? Нам лишний всадник не помешает, да и тебе в компании все легчей будет. Тут же сплошные ранжиры кругом.
— Кто-кто?
— Ну, ранжиры, они еще повсюду шарятся, как будто им дело есть.
— Рэйнджеры, что ли? Типа следопыты?
— Да я ж так и говорю.
Ринсвинд опять почесал в затылке. Теперь, когда различные части его организма вернулись приблизительно в то же положение, которое занимали прежде, душевное равновесие тоже восстановилось — иначе говоря, он пришел в характерное для себя состояние ровного ужаса перед всем на свете.
— А чего я-то… — забормотал он. — Костров я не развожу, зверей не кормлю. Скорее это они норовят мной покормиться.
Угрыз пожал плечами.
— Главное, на падучих медведей больше не нарваться, — добавил Ринсвинд.
Его собеседники расхохотались.
— На падучих медведей? Это кто ж тебе навешал креветок про падучих медведей?
— Не понял?
— Да нет же никаких падучих медведей! Друг, кто-то, наверное, увидел, что ты едешь, ну и устроил представление!
— Да? Но у них… они… они были… — Ринсвинд помахал рукой. — … Повсюду, они падали и прыгали, прыгали и падали… вот с такими зубищами…
— А по-моему, он чокнутый, как мул Моргана! — воскликнул Клэнси.
Все разом умолкли.
— А это насколько? — поинтересовался Ринсвинд.
Клэнси нервно обвел взглядом своих спутников. Облизнул губы.
— Ну, о…
— Как?
— Короче, о… оч… — Клэнси передернуло. — Оч…
— Оче?.. — подсказал Ринсвинд.
— Оче… — Клэнси вцепился в этот слог как в спасательный круг.
— Ну же?
— Оче…
— Молодец, совсем немножко осталось…
— Очень… чокнутый? — завершил Клэнси.
— Отлично! Ведь сумел же! — похвалил Ринсвинд. — Кто-то тут, кажется, упоминал о еде?
Угрыз кивнул одному из своих спутников. Тот вручил Ринсвинду мешок.
— Там пиво, кой-какие овощи и всяко разно. А еще за то, что с тобой так весело, мы тебе дарим банку варенья.
— Кружовникового?
— Угу.
— А мне вот чо любопытно, — сказал Угрыз. — А зачем у тебя на шляпе пробки?
— Чтобы мух отгонять, — объяснил Ринсвинд.
— И как, получается?
— Ясен перец нет, — фыркнул Клэнси. — Если бы помогало, кто-нибудь до ентого давно бы уже додумался.
— Ну да. Я и додумался, — сказал Ринсвинд. — Будь спок.
— С ними ты смахиваешь на дронго, друг, — заметил Клэнси.
— Здорово, меня это устраивает, — ответил Ринсвинд. — Так в какой стороне Пугалоу?
— Как спустишься в каньон, сразу налево, ДРУГ.
— И все?
— Когда тебе попадутся ранжиры, можешь еще у них спросить.
— А у них что, какие-то специальные хижины?
— У них… Главное — помни: если ты заблудишься, они тебя точняк найдут.
— Да ну? Что ж, по-моему, это часть их работы. Ну, счастливой вам скачки.
— Успехов!
— Будь спок.
Всадники проводили Ринсвинда взглядом.
— Он как будто вообще ниче не боится, а?
— Хочешь знать мое мнение, он напрочь ганджибнутый.
— Клэнси?
— Да, босс?
— Это словечко ты только что придумал, да?
— Ну…
— Бьюсь об заклад, что придумал!
Клэнси слегка смутился, но быстро сориентировался.
— Ну да, да, ты прав, — запальчиво ответил он. — А как насчет твого вчерашнего «занят, точно однорукий плотник из Шмякару»?
— А чо насчет его?
— Я сверился с атласом: никакого Шмякару нет, босс.
— Есть, и это чертовский Шмякару!
— А я грю, нет. Сам посуди, ну кто наймет однорукого плотника? И как же он тогда могёт быть занят?
— Послушай, Клэнси…
— Он бы сменил работу, стал бы рыбу ловить иль чо навроде.
— Клэнси, мы должны высечь на скрижалях этой пустыни новый язык…
— Конечно, пришлось бы просить кого наживку цеплять, но…
— Клэнси, может, ты наконец заткнешься и займешься лошадьми?
Минут двадцать ушло на то, чтобы разобрать часть завала из камней, и еще минут через пять Клэнси вернулся..