Последний Кот в сапогах
Шрифт:
Глаза Ксении Кирилловны по-молодому сверкнули, когда она изобразила, как кокетничала в те годы, и Таня увидела ее юной и стройной, в длинном платье, порхающей в разукрашенном светлом зале.
– А кавалер тебе не уступает: то на колено упадет и заставляет вокруг него кружиться, то шпорами щелкнет и мчит тебя дальше. Это был такой праздник!
– Веселая молодость у Вас получилась, Ксения Кирилловна, – произнес Танин папа. Его лицо вдруг стало очень серьезным. – Только вот одна беда… Праздника этого на всех не хватало… Но теперь праздников каждому будет хватать. Для этого мы революцию и сделали!
– Да,
Все молодые люди, с которыми я так весело отплясывала, вскоре уехали на турецкую войну. Вернулись оттуда калеками или того хуже…
Она не успела договорить, потому что в комнату вошла соседка Рая.
– А ну-ка, товарищи, здравствуйте!
В одной ее руке была табуретка, в другой – тарелка с пирожными. Рая работала в столовой, у нее всегда было много еды.
– С днем рождения вас, Лидуся.
Наверняка Рая перед этим постояла в коридоре подслушивая. Она всегда так делала.
Соседка заметила котенка.
– Я знаю, он из-под сарая. Там бездомная беременная мурка раньше крутилась. Два раза я ее прогоняла, но потом она сама пропала. Жалко…
Рая сделала паузу, отпивая из предложенного ей бокала.
– Да, жалко кошечку, – успели согласиться сидевшие за столом.
– Да нет же! Я говорю, жалко, что дворник этих котят сразу не утопил! Вот вы мне скажите, – Рая строго показала пальцем на сладко спавшего котенка, – такое нужно нашему образцовому домохозяйству? И вдобавок рыжий, – неодобрительно скривилась она. – Рыжие злопамятны, они не мяукают и не ласкаются. Это всем известно. Не приручайте вы его, гоните в шею!
Но тетя Шура не согласилась с ней.
– Вот и неправда. У меня жили и рыжие, и трехцветные, и серые. Животные от рождения все разные по характеру, как люди.
Рая смерила тетю Шуру снисходительным взглядом: она-то все равно знает, что права!
За столом стало неуютно. Всего пять минут прошло после появления соседки, а улыбки погасли, взгляды стали настороженными. Даже цветы в вазе как будто опустили свои головки.
Ксения Кирилловна поднялась из-за стола.
– Пожалуй, пойду. Благодарю вас за гостеприимство, Лидочка… Да, знаете что? Я вот как раз полагаю, что этот котенок – подарок на ваш день рождения.
Мама рассмеялась.
– От кого же?
– Наверное, от судьбы… Рыжий кот – предвестник счастья в доме. Он сам решает, у кого поселиться. Если рыжий пришел к человеку, значит, есть в этом какой-то важный смысл, пусть пока и скрытый. Так что поздравляю, вас выбрали! Вы не отказывайтесь от своей удачи, – торжественно предупредила старушка и повернулась к сыну. – Александр, посчитай мне потом пульс, пожалуйста.
Это была обычная просьба. Дядя Саша или Коля ежедневно проверяли частоту ее сердцебиений. Одна рука – на тонком сморщенном запястье Ксении Кирилловны, в другой зажаты серебряные круглые часы с секундной стрелкой: тик-ток, тик-ток…
– Мама, да я без секундомера вижу, что у Вас шестьдесят два удара в минуту! – пошутил дядя Саша.
Но он тоже засобирался уходить. И вслед за ним остальное семейство Богдановичей поднялось из-за стола. Ну не вызывала соседка Рая у них симпатии.
Когда они выносили от Смирновых свои красивые
– Давно кончилась их власть, так нет, все по старым временам тоскуют. Буржуи недобитые, – недобро бросила вслед Богдановичам Рая, устроившись на своей табуретке.
Рот у соседки был маленький, губы плотно сжаты. Хотя у нее была модная стрижка, шелковая блузка с воланами и длинные бусы, Таня не считала эту молодую женщину красивой. Ее круглые глаза блестели пустым блеском, как две большие пуговицы. Рая любила возмущенно таращить их, повод для возмущения у нее всегда находился…
Вечером, когда гости ушли, отец тихо сказал маме:
– Линечка, что делать? Я кошек совсем не люблю. Я знаю, Танюша расстроится…
– Расстроится, конечно. Ох, слез будет… Ведь так просит оставить котеночка. За это она и по дому все начнет делать, и музыкой будет как следует заниматься. Что она нам еще не пообещала? – спросила мама.
– Что отличницей по немецкому языку станет. Это не пообещала пока, – в тон ей ответил папа и продолжил серьезным голосом. – Нам бы объявление повесить. Может, возьмет кто рыжего?
– Да, – устало согласилась мама. – Завтра и напишем…
Прошел день, другой, объявление все еще не было написано. А потом папа неожиданно заявил, что с кошками жить не так уж трудно. И что они совсем неприхотливы: для хорошей жизни им и нужны-то всего миска еды, теплое место и… любовь хозяина.
– Баб Тань, почему же ваши родители разрешили оставить котенка? – удивился Петька.
– Да потому что Рыжик был замечательным! Он сразу почувствовал себя дома. Не стал прятаться под шкафом, согласился спать в старой корзинке, которую для него поставили. Он очень хотел разговаривать с нами, такой урчун и игрун оказался. Забавный был. Набегавшись, засыпал раскинув лапы, лежа на спине, или на рядах натянутых бельевых веревок, или на подоконнике, в совершенно человеческой позе: полусидя, уронив передние лапы и вытянув задние, как ноги – так папа обычно засыпал в кресле…
Первое время Рыжик очень удивлялся отцовскому храпу.
Он смотрел на полуоткрытый папин рот, откуда вырывались непонятные звуки, и протягивал лапку, словно хотел поймать их.
А еще Рыжика испугал будильник. Когда котенок впервые услышал его, он соскочил на пол и пополз к двери, широко растопырив онемевшие от страха лапы. Будильник, действительно, был неумолимым: он в один момент прогонял утренний сон и заставлял без лишних раздумий вскакивать с кровати.
Чтобы не слышать его настырный звон, Рыжик стал будить отца на минуту или две пораньше. Втянув коготки, он нежно трогал папин подбородок: «Давай, просыпайся, хозяин, пока твоя страшная железяка не начала дребезжать».