Последний Кот Зверландии
Шрифт:
– А что она? – как громом пораженный спросил юноша.
– Она… Она умерла от горя. И все твои три брата не дожили до сегодняшнего дня, так вот оно получилось… Так что кот твой – большой молодец, недаром он себя псом называл, заслужил. А я только свиньей могу называться. Что же – делай выбор.
Последний Кот Зверландии посмотрел в глаза Старого Бульдога, в которых была написана страшная мука, уже много лет разъедавшая его душу.
– Ты так все и пьешь? – почему-то спросил он.
– Бросил после того, как все умерли. Винные змеи
– Но ты сожалеешь о том, что сделал? – тихо спросил Последний Кот Зверландии, заглядывая в глаза старику.
– Дня не прошло, чтобы я не пожалел, - также тихо сказал Старый Бульдог. И глаза его, наполненные слезами, не лгали.
– Тогда я тебя прощаю. У меня теперь два отца – один умерший, который меня воспитал, и второй – живой, который был когда-то, потом перестал быть моим отцом, а теперь опять стал им, - просто сказал юноша и обнял старика. А то зарыдал у него на плече…
… Древний Змей оторвался от экрана и сказал Лепрекону:
– Господин министр, все хуже, чем мы думали. Давайте попробуем не потерять хотя бы старика. Побеседуйте с ним. Хорошо бы он еще раз согласился предать сына.
– А если нет?
– Мне нужен от вас только положительный результат, - хищно посмотрел на него повелитель. – Ставки в нашей игре становятся слишком высоки для того, чтобы мы могли позволить себе роскошь проигрыша.
Провал Лепрекона
Старый Бульдог щурил глаза: ему не по себе было среди сияния золота и драгоценных камней в кабинете министра счастья. А тот, не желая затягивать разговор, который казался ему легким, сразу перешел к делу:
– Мы все о тебе знаем. Поэтому не будем пустословить. У меня крайне выгодное предложение.
– Какое у вас может быть предложение ко мне, господин министр? Кто я такой, чтобы вызвать интерес такого вельможи? – испуганно спросил пес.
– Вспомни последнего твоего знакомого… - вкрадчиво сказал Лепрекон, довольный тем, что его собеседник испугался. Тем легче пойдет разговор.
– Моего сына? – поднял глаза Старый Бульдог.
– Можно и так сказать. Предложение следующее: ты публично от него отречешься в храме «танцующих выдр» перед всем населением Зверландии, глядя ему в глаза. За это ты получишь в собственность прекрасный дом в столице и пожизненное содержание за счет государства.
– Но он только что простил меня!
– А иначе за что ты получал бы дом и пожизненное содержание? Думаешь, что у нас полно средств для того, чтобы содержать всяких шелудивых псов, которые прожили лишних лет двадцать, как минимум? Или ты будешь корчить из себя не пойми что, притворяясь, что не ты выбросил тогда этого щенка в Мертвом Лесу на верную гибель, лишь бы у тебя было вдоволь самогонки? Так это ты был. Брось еще раз, у тебя будет не самогонка, а любые вина, не просто дом, а дворец…
– Зачем вам это нужно? Вы смеетесь надо мной? – сдавленно спросил пес, в глазах которого стояли слезы.
– А вот и не смеюсь, - взгляд министра стал особенно хищным и беспощадным. – Нам не избежать встречи этого щенка с народом в храме «танцующих выдр». Но нужно, чтобы он был на этой встрече раздавленным и уничтоженным, а для этого будет совсем неплохо если только что обретенный отец еще раз его предаст… Да ты и просто так это сделаешь, стоит припугнуть тебя посильнее, но если мы не заплатим тебе за предательство, то это не будет так интересно!
Внезапно Старый Бульдог распрямился и заговорил, мужественно глядя в глаза Лепрекону:
– Вы многое правильно сказали, господин министр. И своей жизнью я заслужил, чтобы со мной разговаривали именно так. И жизнь моя давно закончена, как вы верно заметили. Так неужели вы думаете, что я из-за каких-то выгод или даже из страха перед вами предам того, кто простил мне то, что нельзя прощать, единственного поверившего мне, может быть за всю мою жизнь?
– Это твой окончательный ответ? – с отсутствующим взглядом холодно спросил Лепрекон.
– Да.
– Тебя сегодня же доставят в Гуано, без суда, на основании моего приказа. Как тебе известно, я имею чрезвычайные полномочия в Зверландии. В этой тюрьме узники вечно мучаются и никогда не умирают. У тебя будет время передумать…
… Старый Бульдог вдруг упал на пол. Когда министр подбежал к нему, он был уже мертв, но на губах его играла счастливая улыбка – особенно неуместная в этом министерстве счастья. И тут же перед Лепреконом возник Древний Змей. Повелитель был взволнован не на шутку, таким министр его еще не видел.
– Ты заметил, кто забрал его? – зашипел он.
– Никто, он просто умер…
– Просто! Его забрал Крылатый Лев! Это страшный провал – после Кэттауна я не видел, чтобы он забирал души умирающих! Это может быть началом моего краха, но сейчас это твой крах! Ты отправляешься в Гуано, к твоим отцу и деду!
Древний Змей исчез, вместо него появилась стража, которая арестовала уже бывшего главу исполнительной, законодательной и судебной власти Зверландии и препроводило его в ту жуткую тюрьму, в которую он помог на целый век запереть своих отца и деда. Сейчас же время расплаты настало и для него.
Конец и начало
День клонился к закату. Храм «танцующих выдр» был переполнен. В нем и на площади вокруг собрались практически все жители Зверландии. Древний Змей на троне восседал в центре храма. Перед ним – избитый, оплеванный толпой стоял Последний Кот Зверландии.
– Он, кажется, не понимает, как нужно стоять перед повелителем! – прокричал один из гоблинов и ударил истерзанного узника по ногам. Тот упал на колени.