Последний койот
Шрифт:
Поднимаясь по подъездной аллее, Босх застегнул верхнюю пуговку рубашки и потуже затянул галстук. Миновав выстроившиеся в ряд автомобили и толпившихся рядом с ними парней и девушек в красных жилетках, он свернул к смотровой площадке неподалеку от дома, откуда открывался потрясающий вид на расцвеченный вечерними огнями город. Он замер, словно обратившись в соляной столп, любуясь залитым лунным сиянием океаном с одной стороны и полыхавшим неоновым светом Лос-Анджелесом – с другой. Уже один этот вид, по его мнению, стоил ничуть не меньше находившегося у него за спиной дома, вне зависимости от того, сколько
Слева доносились негромкая музыка, смех и обрывки разговоров. Двинувшись на звуки, Босх зашагал по узкой каменистой тропинке, змеившейся вокруг дома. В этой части владений Миттеля склон был более крутой и обрывистый. Сорвавшись с него, ничего не стоило разбиться в лепешку. Наконец Босх вышел к освещенной флуоресцентными лампами площадке, над которой был натянут посеребренный лунным светом белоснежный полотняный тент. По площадке фланировали как минимум полторы сотни человек. Они потягивали коктейли, заедая их холодными закусками и крохотными канапе, которые разносили на подносах молодые смазливые официантки в черных коротких платьях, кружевных чулках и кокетливых белых фартучках. Босх подумал, что недостаточно хорошо одет для такого приема, через несколько секунд его разоблачат и с позором выставят отсюда. Но в открывшейся его взгляду картине было нечто столь странное, ирреальное и даже потустороннее, что он предпочел остаться и еще какое-то время понаблюдать за происходившим здесь действом.
К нему подошел один из фланеров с внешностью серфингиста. Это был молодой человек лет двадцати пяти с выбеленными солнцем светлыми волосами и темным загаром. Его безупречно сшитый костюм стоил наверняка дороже всей вместе взятой одежды Босха. Костюм был светло-коричневый, хотя его владелец, возможно, назвал бы это цветом какао. Холодно улыбнувшись, серфингист сказал:
– Добрый вечер, сэр. Как поживаете?
– Отлично. А вот как поживаете вы, я пока не знаю.
Парень с внешностью серфингиста одарил его более приветливой улыбкой:
– Меня зовут Джонсон. Я отвечаю за безопасность на этом благотворительном банкете. Могу я попросить ваше приглашение?
Босх колебался только мгновение.
– Извините, но я как-то не подумал, что приглашение надо носить с собой. Не предполагал, что Гордон прибегнет к подобным мерам безопасности даже на таком элитном банкете.
Он надеялся, что походя упомянутое имя Миттеля удержит серфингиста от желания немедленно поднять шум. Охранник на секунду свел брови на переносице.
– Не могли бы вы в таком случае расписаться в книге для приглашенных?
– Разумеется.
Джонсон провел Босха к столу администратора, находившемуся справа от главного входа. Висевший на фронтоне огромный плакат, украшенный розетками и лентами алого, белого и синего цветов, призывал:
ГОЛОСУЙТЕ ЗА РОБЕРТА ШЕПЕРДА!
Имя сообщило Босху все, что требовалось знать о назначении этого вечера.
На столе администратора лежала книга записи приглашенных. За столом сидела женщина в черном бархатном платье для коктейлей, в вырезе которого виднелась белая пышная грудь. Охранника по фамилии Джонсон, казалось, куда больше занимал этот объект, нежели имя Харви Паундса, выведенное Босхом в книге для гостей.
Расписавшись, Босх заметил на столе пачки агитационных листовок и бокал для шампанского, в котором хранились карандаши. Он взял информационный бюллетень и начал читать биографию кандидата. Джонсон отвел наконец взгляд от прелестей администраторши и посмотрел на проставленное Босхом в книге имя.
– Благодарю вас, мистер Паундс. Продолжайте веселиться.
С этими словами Джонсон растворился в толпе. Возможно, отправился выяснять, значится ли некий Харви Паундс в списке приглашенных. Босх решил, что пробудет на вечере еще несколько минут, попробует за это время узреть Миттеля, так сказать, во плоти и уберется отсюда, прежде чем серфингист объявит его в розыск.
Он ушел из-под тента, пересек лужайку и, подойдя к каменной стене, ограждавшей владения Миттеля от внешнего мира, притворился, что наслаждается открывшимся перед ним зрелищем. Надо сказать, что вид на город с этого места был еще грандиознее, нежели тот, которым он любовался прежде. Увидеть город с такой высоты можно было разве что с борта авиалайнера, шедшего на посадку в аэропорт Лос-Анджелеса.
Потом Босх повернулся и вместо чудесного вида стал созерцать толпу под тентом. Он скользил взглядом по лицам собравшихся, но Миттеля так и не увидел. Складывалось впечатление, что его вообще нет на вечере. Потом внимание Босха привлекла собравшаяся в центре площадки большая группа гостей. Он догадался, что эти люди приветствуют нового кандидата или по крайней мере человека, которого Босх принимал за Шеперда. Гарри обратил внимание, что среди гостей находились люди самого разного возраста, значит, многие из них пришли повидать не только Шеперда, но и куда более пожилого Миттеля.
Официантка в черном платье и белом фартуке вышла из-под навеса и направилась к Босху с подносом, заставленным бокалами с шампанским. Босх взял бокал, поблагодарил женщину и снова стал смотреть на город. Пригубив шампанское, он пришел к выводу, что оно высшего качества, хотя, признаться, абсолютно в этом не разбирался. Он уже было собрался одним глотком прикончить напиток и двинуться к выходу, как вдруг услышал у себя за спиной чей-то голос:
– Дивное зрелище, не так ли? Лучше и в кино не увидишь. Я могу стоять здесь часами.
Босх слегка повернулся к собеседнику, давая тем самым понять, что слышит его, но в лицо ему не смотрел, да и свое старался не демонстрировать. Не хотел лишний раз светиться.
– Да, вид прекрасный. Но лично я предпочитаю смотреть на горы.
– Правда? И откуда же, по-вашему, открывается лучший вид на горы?
– С той стороны холма. С Вудро Вильсона.
– О да. Я знаю эту улицу. Там стоит несколько прелестных домов.
«Мой явно не из их числа, – подумал Босх. – Разве что этому парню нравится неосейсмический стиль?»
– Гора Сан-Габриэль в солнечных лучах смотрится оттуда просто великолепно, – сказал собеседник Босха. – Я поначалу и сам хотел купить там место под застройку, но потом решил строиться здесь.
Босх повернулся и увидел перед собой Гордона Миттеля собственной персоной. Хозяин дома протянул ему руку:
– Гордон Миттель.
Босх на мгновение смешался, хотя Миттель наверняка привык к тому, что простые люди перед ним трепещут. – Харви Паундс, – запнувшись, произнес он и пожал Миттелю руку.