Последний козырь Президента

Овчаренко Александр

– А к ликвидации сексуального маньяка тоже не имеете никакого отношения?

– Это один-единственный случай, когда я воспользовался услугами исполнителей в личных целях: изнасиловали мою несовершеннолетнюю родственницу…

– Цаплину Олю?

– Вы и об этом знаете? Можно сказать, я удивлён. Так вот, когда я узнал о произошедшем с ней несчастье, я сгоряча поднял всех исполнителей, даже в соседнем регионе, и, как оказалось, не зря! Исполнитель из Екатеринбурга случайно опознал в фотороботе бывшего сослуживца, ну а установить его местонахождение, было делом времени.

– Ликвидацию Шоколадника Вы поручили боевым

пловцам?

– В тот момент это решение мне казалось удачным. Они ребята боевые, этого у них не отнять, но, как выяснилось, на земле их лучше не использовать: наследили, как школьники на перемене!

– Вы имеете в виду самозатягивающийся узел на капроновом шнуре, которым связали сексуального насильника?

– Вот именно. Самозатягивающийся узел – очень специфическая примета и чтобы её убрать, пришлось организовывать изъятие уголовного дела у полицейских следователей.

– Я хорошо помню этот день: ваши исполнители под видом работников ФСБ изъяли уголовное дело и все приобщённые к нему материалы проверки.

– А Вам, полковник, откуда это известно?

– Не поверите, но я расследовал это дело в качестве офицера уголовного розыска, разумеется, в тот момент я работал под прикрытием.

– Интересное замечание! Я об этом и не знал! А изымали у Вас действительно мои исполнители, но это были кадровые офицеры ФСБ, только с поддельными удостоверениями.

– Агнесса Винтер тоже входит в число ваших исполнителей?

– Нет. Эта женщина в поле моего зрения попала случайно. Она профессиональная мошенница, поэтому не может быть моим «штатным» исполнителем. Однако она умна, артистична, и за ней тянется целый шлейф крупных и мелких грехов. Её легко было принудить к сотрудничеству на время проведения одной операции, что я и сделал. Давайте выпьем, что мы с вами водку в рюмках греем?

Не успел я выпить рюмку, как снова возник официант.

– Прошу прощения, горячее можно подавать?

– Можно! – не сговариваясь ответили мы хором, но даже этот маленький курьёз не вызвал у нас улыбки. Водка всосалась в кровь, психологическое напряжение немного снизилось, но я не забывал, что сижу за столом с очень опасным субъектом.

– Ага, с кровью! Очень хорошо! – обрадовался Рождественский, разрезав поджаренный ломоть мяса. – А как Вы узнали, что я люблю мясо с кровью?

– Угадал. Для меня это не составило труда: уж больно решительно Вы, Нестор Петрович, действуете, и чужой крови не боитесь.

– А чего её бояться? Кровь – показатель выполненной работы, я бы сказал, положительный показатель.

– Кровь близких Вам людей тоже положительный показатель?

– Вы кого имеете в виду?

– Я имел в виду Аркадия Николаевича Бояринцева, вашего внебрачного сына.

– А-а, вот Вы о ком! Этот ничтожный человечишка никогда моим сыном не был. У меня, полковник, на этом свете после смерти жены больше нет никого, вот сейчас только осознаю, что подсознательно к вам я привязался. Это плохо!

– Почему?

– Если придётся Вас ликвидировать, мне придётся переступить через себя, а я этого не люблю.

– Вы чудовище, господин Рождественский!

– Не драматизируйте, полковник, всё в пределах правил.

– Каких правил? Мне кажется, Вы ведёте войну с собственным народом без всяких правил, и причины этого военного конфликта мне до сих пор не ясны!

– Небольшая победоносная война всегда положительно сказывалась на положении государства: поднимался международный рейтинг, открывались новые рынки сбыта, новые источники пополнения казны в виде аннексий и контрибуций, да и «заклятые друзья» становились сговорчивее. Я уж не говорю о том, что любой военный конфликт всегда был мощным толчком в развитии технического прогресса. Так чем Вам, полковник, не нравится война?

– Война – это прежде всего смерть солдат и гражданского населения по обе стороны фронта.

– Я уже говорил Вам, что смерть сотни-другой человеческих особей способствует дальнейшему улучшению жизни остального человечества. Возьмём хотя бы смерть Аркадия Бояринцева. Как ни парадоксально звучит, но единственное, что он смог сделать полезного в жизни, так это умереть. Я знал, что рано или поздно, но меня поставят перед выбором, поэтому заранее показал противнику свою «ахиллесову пяту» – Аркадия Бояринцева, своего внебрачного сына, которого якобы обрёл после долгих лет мучительных поисков и который теперь мне дороже жизни. Разумеется, всё это ложь – от первого до последнего слова! Аркашка никогда мне сыном не был, и я определил его на заклание примерно за год до событий на Черемизовском рынке. Надо отдать должное: свою последнюю роль Бояринцев сыграл безупречно!

– А зачем Вы вообще связались с этим рынком? – перебил я Рождественского. – Зачем он Вам был нужен?

– Лично мне не нужен, но мне нужны были деньги, которые крутились на рынке: содержание подпольной спецслужбы – дорогое удовольствие! Я попытался «наехать» на Сталика Джабраилова, но это не имело успеха. Скажу честно, в плане рэкета Джабраилов мне оказался не по зубам. У него были очень сильные покровители, а я не мог открыть своё истинное лицо, поэтому операция «Заплати и спи спокойно» успеха не имела. Тогда я сделал всё, чтобы Администрация Президента узнала и довела до самого Президента информацию о том, какие миллионы проходят мимо государственной казны и растворяются в недрах Черемизовского рынка. Президент посчитал количество нолей, прикинул размер упущенной выгоды и вызвал «на ковёр» мэра. После этого началась война между Джабраиловым и его Кремлёвскими покровителями с одной стороны и Администрацией Президента и Московским правительством с другой стороны. Разумеется, я был на стороне Президента, а чтобы иметь от этого конфликта свой «кусок пирога», я распустил слух, что ликвидация Черемизовского рынка идёт с подачи таинственного и ужасного злодея по имени Таненбаум. Это возымело определённую реакцию во вражеском стане, и мои противники взяли в заложники моего псевдосынка…

– …которого через три дня жестоко убили!

– Именно так, полковник. И что мы в результате имеем?

– Труп невинного человека.

– А что ещё, кроме трупа?

– Ликвидацию вещевого рынка «Черемизовский».

– Правильно, но это не всё! Теперь имя Таненбаума вселяет не просто страх, теперь все знают, что играть против Таненбаума равносильно смерти, потому что он не жалеет никого, даже собственного сына. Торговцы с Черемизы разбежались по другим торговым точкам, но эти небольшие торговые центры – не чета Черемизовскому, и взять их под свой контроль мне не представляло труда. После смерти Аркашки Бояринцева приток денежных средств в фирму «Таненбаум» значительно увеличился.