Последний кудесник Руси
Шрифт:
— Вы что, хотите всех-всех пересажать?!
У Алексея вырвалась реплика:
— Нет, не всех, а только тех, кто нарушил закон. Да и то с умом! Ум везде необходим. Как и так, мера. Даже молиться следует, не расшибая лоб.
Понятно, находившиеся в телестудии его не услышали, продолжили вести дебаты.
Алексей задумался о приватизации. Размышлял над ней несколько дней. Пришёл вот к каким выводам.
В советский период всё формально именовалось государственным, «общенародным достоянием». Но вместе с тем не имелось коллективных шляп, маек и трусов, никто не пользовался сообща одними носками, пальто и прочим, прочим, прочим. Было разделение на государственную, общенародную собственность, и личную. Последней являлись квартиры, дачи. Они считались государственными, но находились в личном пользовании. Близким к частному владению, но с некоторыми ограничениями. Квартиры переходили от родителей к детям. Как и дачи.
А вот всё прочее считалось государственным: предприятия, заводы и фабрики, рудники, газо- и нефтепроводы, гостиницы, пароходы, самолёты и так далее, и тому подобное.
И вот с дележом этой собственности, как и с природными ресурсами, недрами, произошло просто вопиющее… О залоговых аукционах даже и говорить не стоит: они явились откровенно циничной аферой. Происходили так: был тайно выбран узкий круг лиц, они получили бумажки, что государство выделяет им в виде кредитов энное количество сотен миллионов рублей, их относили в банк, как залог за предприятия. Последние становились ЧАСТНОЙ собственностью. Через небольшое время владелец уже именовался, как минимум, мультимиллионером, а обычно миллиардером. Пополнял число самых богатых людей планеты. С той разницей, что прочие наживали капиталы обычно в течение многих поколений, а сие в России происходило чуть ли не одномоментно: из грязи — в князи. Раз — получил ссуду! — и сразу в дамкам, стал олигархом.
Напоследок весьма важное и характерное: полученные ссуды не возвращались государству, или практически не возвращались.
«Просто слов нет, — возмутился Алексей, — одни выражения. Непечатные».
Теперь о «обычной» приватизации. Поначалу принималось решение о том, чтобы ваучеры были именные. Но кто-то за кулисами переиграл это решение и сделал их обезличенными. Обещали за каждый ваучер собственность, равную по стоимости двум «Волгам», один из таких автомобилей в то время был равен по йене неплохой квартире в крупном городе. Но на деле же нередко ваучер отдавали за бутылку водки. И дело тут не в глупости владельца.
Во-первых, государственную собственность пожалели и в необходимом объёме на обмен не выставили, что практически обесценило ваучеры. Во-вторых, было и так: к чиновнику являлся некто, они договаривались и оформляли акт о том, что доставлено такое-то количество ваучеров (их могло быть самое мизерное количество или не быть вообще ни одного), в обмен на них отдавалось предприятие в частную собственность. Позже составлялась другая бумажка — акт об уничтожении ваучеров. И концы прятались в воду. Были ли ваучеры, сколько — теперь никто узнать не мог. Потому и покупались они по столь мизерной цене, что за полученные деньги нельзя было купить даже одну игрушечную «Волгу».
Кто не продал ваучер, поступил немногим лучше: те, кто вложил в ПИФы, таки было немало, после этого больше о них ничего не слышали или получали считанные копейки. В качестве годовых дивидендов им приходило по несколько рублей с копейками, которых не хватало даже на скромную булочку.
Понятно, что даже эта приватизация, которую проводил предельно либеральный и прозападный Анатолий Чубайс с помощью 1 200 иностранных советников, была преступной. А залоговые аукционы — преступны вдвойне, в квадрате!..
«Как же хоть частично восстановить справедливость?» — задумался Алексей.
Услышал, что в США ряд очень богатых людей стали требовать от государства повысить налоги на их доходы. Иные отказывались от половины своего состояния. Массовыми стали благотворительность, при которой людям раздавались деньги. Порой просто на улице. Именно так: привозилась коробка денег, ставилась на тротуар и банкноты раздавались всем желающим из тех, что проходили мимо…
Алексей не утерпел, проверил. Побывал в одном таком месте. Увидел скромного вида человека с коробкой немалых размеров из-под чипсов, уже наполовину освободившуюся от долларов. К нему змеилась упорядоченная очередь. Алексей встал за последним человеком и минут через пять-семь стоящий перед ним пожилой мужчина со старческим морщинистым лицом и шаркающей походкой получил три стодолларовых бумажек. Алексею дали на одну купюру меньше. «Дискриминация по возрасту», благожелательно подумал про себя Алексей, сохраняя невозмутимую мину на своём лице. Принял деньги, поблагодарил, сказав «сеньк ю», и пошёл себе дальше.
Спросил сам себя: «И зачем ты это сделал? Получил удовольствие? И зачем тебе эти деньги? У тебя дома их целый мешок!..»
Огляделся. Приметил шагающую впереди молодую женщину с коляской, в которой сопел грудной младенец. Прибавил шагу, догнал, посмотрел ей в лицо, улыбнулся и кивнул, словно знакомой, тем самым отвлёк внимание и незаметно «обронил» полученные баксы под ноги малыша в коляску. Пусть найдёт позже, когда его рядом уже не окажется. Сам же ускорил шаг и свернул на первом же перекрёстке вправо. В безлюдном переулке перенесся в самарскую квартиру.
Принялся обдумывать проблему.
Российские олигархи делиться не желали.
«Не амёбы, — иронично хмыкнул Алексей, — потому не делятся. Что ж, заставим пробудиться совесть…»
Он в тот же день разработал план и принялся за его реализацию.
Составил список из пяти самых богатеньких российских буратин, которые входили в список американского журнала «Форбс», наложил на них свои «метки», чтобы потом сразу и легко находить, где бы они ни были. В этот же вечер он подложил на рабочие столы каждого коротенькие записки следующего содержания:
«Ваша собственность нажита нечестным путём, её следует вернуть народу России. Мы можем вас заставить это сделать, и мы это сделаем. Себе можете оставить не более пятидесяти миллионов рублей (в деньгах, недвижимости, различном имуществе, вещах, изделиях и т. п.). Составьте точный список. Если обнаружим (а мы будем проверять это, и очень дотошно), что вы нас обманули, то вы потеряете и всё это…
При своём согласии, что будет для вас наилучшим выходом, напишите об этом на данном послании, прямо под данным текстом.
А так как мы уверены, что вы не так умны, как хотите казаться, то не поверите сказанному, не согласитесь. Потому мы вас убедим. Для этого сделаем вам три подсказки, только три, не больше.
Итак первая подсказка: мы докажем вам, что вы не сможете от нас скрыться, мы вас всегда найдём всюду… Вот условная дата 15.зо часов завтрашнего дня. Можете изменить время в пределах часа, от 15.оо до 16.оо. Зачеркните указанное время и укажите рядом своё. Если этого не сделаете, то мы будем придерживаться указанного времени — 15.30…»