Последний курорт

Льюис Сьюзен

Черт бы его побрал!

Пенни смотрела на Дэвида как зачарованная. Кусок пирога, раздувший ей щеки, был настолько большим, что она не могла даже пошевелить его языком и, что было ужаснее всего, не могла произнести ни слова.

На лице Дэвида как всегда блуждала усмешка, но рот его окончательно растянулся до ушей, когда он взглянул на ее раздутые, покрасневшие щеки.

— Не обращайте на меня внимания, — по-рыцарски великодушно промолвил он.

Пенни напрягла челюсть, пытаясь протолкнуть пирог поближе к зубам, но для этого ей надо было раздвинуть челюсти.

А как она могла сделать это, если Дэвид стоял и пялился на нее, усмехаясь, словно она маска из тыквы на празднике в День всех святых?

Дэвид сел, закинув ноги на стол Пенни, заложил руки за голову и продолжал в упор смотреть на нее. Пенни готова была испепелить его взглядом, но тут, к ее жуткой ярости, Дэвид рассмеялся.

— Вы не хотите взглянуть на себя в зеркало? — любезно спросил он.

Пенни попыталась предложить ему убраться из ее кабинета, но с губ слетело только бессвязное мычание и несколько влажных крошек.

— Простите? Что-то я не совсем вас понял. — Эта игра, похоже, все больше нравилась Дэвиду.

Пенни ринулась в закуток, где находилась небольшая кухня, кое-как выплюнула пирог и, разгневанная, вернулась в кабинет.

— Вы когда-нибудь стучите в дверь, перед тем как войти? — ледяным тоном обратилась она к Дэвиду.

— Иногда бывает, — ответил тот, по-прежнему улыбаясь. — Так что у вас за срочное дело?

— Срочное дело, — передразнила его Пенни, — возникло в субботу вечером, а сегодня у нас среда. Где же вы были раньше?

— В субботу вечером? — удивился Дэвид. — Но мы же виделись в воскресенье!..

Пенни почувствовала, что краснеет.

— Да, но я тогда не вспомнила о нем, — промямлила она, понимая всю нелепость такого оправдания.

— Так в чем проблема? Почему вы не поговорили об этом с Пьером?

— Потому что это вы предупредили меня о подозрительных личностях, которые согласно вашим дурацким предсказаниям пристали ко мне в субботу вечером. Я хочу знать, кто они такие? И что вообще происходит?

Все с той же снисходительной усмешкой, которую, похоже, ничем нельзя было убрать с его лица, Дэвид сказал:

— Поздравляю вас. Пенни. Теперь вы точно знаете, что приехали на Лазурный берег.

— Черт побери, о чем вы говорите?

— Вы правда не догадались, кто они такие?

— Если бы догадалась, то не стала бы спрашивать вас!

— Это, пышечка моя, мафия.

— Не смейте меня так называть! — вскипела Пенни. — И при чем тут мафия? Если у вас дела с мафией, почему они должны приставать ко мне?

— Они контролируют прессу в этом районе, — спокойным тоном сообщил Дэвид. — И мы должны им платить, как все остальные. Так что они сказали вам?

— Вот это самое и сказали, — чувствуя, как все внутри напряглось, Пенни пыталась оценить искренность слов Дэвида. Внезапно ей почему-то захотелось, чтобы во всем этом присутствовала смертельная опасность. — Что же все-таки происходит, Дэвид? Мне не нужны ваши самоуверенные ответы, я хочу знать правду. Если вы замешаны в какой-то преступной деятельности, я первым же самолетом возвращаюсь в Лондон.

«Черта с два я уеду», — подумала

про себя Пенни. Если он действительно каким-то образом был связан с мафией, это означало, что сенсационный материал был почти у нее в руках!

— Ох, Пенни, Пенни! — произнес Дэвид, качая головой. — Неужели вы не знаете, что мафия лезет буквально повсюду? Они хотят получать деньги за так называемую защиту. Иметь часть от доходов. Если хотите, можете назвать это комиссионными, но у вас, то есть у нас, ничего не получится с журналом, если мы не будем сотрудничать с ними. Но пусть вас это не заботит. Я сказал, что все улажу, и я это сделаю.

— Неужели вы серьезно собираетесь платить им? — Глаза Пенни от изумления стали большими, как блюдца.

— Именно об этом я и говорю. Если только у вас нет идеи получше.

— Пошлите их к чертовой матери!

Дэвид кивнул, делая вид, что обдумывает это предложение.

— Да, конечно, и думаю, они тут же уберутся, как только я передам им, что Пенни Мун посылает их куда подальше.

— Не смейтесь надо мной. Насколько эти люди опасны?

— А вы когда-нибудь слышали о мафии?

— Не стройте из себя идиота, конечно, слышала!

— Тогда зачем задаете такой наивный вопрос? Я уже сказал, что сам все улажу. Вы уверены, что они больше ничего не говорили?

— Мне и этого больше чем достаточно. Я потом две ночи не спала и дрожала от страха. А сколько еще придется пережить теперь, когда я знаю, кто они такие…

— Как только я договорюсь с ними, они сразу оставят вас в покое.

— Тогда почему они сначала пристали ко мне, а не к вам?

— Честно говоря, я рассчитывал, что они наедут на меня. А вас предупредил просто так, на всякий случай. И все-таки, я полагаю, это мафия, — добавил Дэвид, вскидывая брови.

Пенни всплеснула руками.

— Ох, ну и дела — оказывается, вы еще и не уверены!

Это, может быть, одна из самых опасных в мире гангстерских организаций, а может, и еще кто-то. Сколько их здесь, Дэвид? Почему бы нам не устроить вечеринку и не пригласить сразу всех? А может, просто раздать им личные чековые книжки? Или отдать журнал?

— Журнал им не нужен, только доля от доходов, — спокойно ответил Дэвид.

— Значит, вы полагаете, что это была мафия?

— Полагаю, — согласился Дэвид.

— А кто еще это мог быть?

— Понятия не имею, — ответил Дэвид, поднимаясь с кресла. — Но вам особенно бояться нечего. Кто бы это ни был, на вашу девственность они не станут покушаться.

— Не смейте уходить! — рявкнула Пенни. — Я хочу знать, что нужно делать, если они снова появятся. И кроме того, мне совсем небезразлично, с кем я имею дело.

— Я это выясню, обещаю — заверил Дэвид, — хотя сомневаюсь, что они еще раз потревожат вас. — С этими словами он вышел из кабинета.

Пенни едва не бросилась за ним, но, во-первых, она не хотела устраивать скандал в офисе, а во-вторых, не была уверена, что сможет вытянуть из Дэвида хоть какую-то дополнительную информацию. Странно было другое — его спокойное восприятие всего случившегося определенно успокоило и Пенни.