Последний легион
Шрифт:
— Плюнул на нас и убежал, — сказал Тон Майлот. — Интересно, чего ради?
Увидев, как бывшего 'раум обнимает хорошенькая молодая женщина, уже заметно беременная, он присвистнул. Рядом с ней стоял мальчик лет двух-трех.
— Вот и ответ на мой вопрос. Счастливчик!
— Интересно, кто она ему? — полюбопытствовал Эрик. — Жена или просто живут вместе?
— Ну, и то и другое солдатам запрещено, по-моему, — сказал Майлот.
— Конечно, запрещено, — подтвердила Энджи. — Не намекнуть ли начальству?
Исказившись в лице, Ньянгу посмотрел на нее.
— Ты что, Рада, хочешь донести
— Не знаю. — Она выглядела растерянной. — Ведь он — 'раум.
— Он — один из нас, — нажимал Иоситаро.
— Я просто пошутила, — ответила она.
— Ну и шуточки! — сказал Ньянгу.
— Да иди ты в задницу, и… — Она оборвала фразу. — Забудь об этом, ладно?
Ньянгу ничуть не смягчился, но кивнул, не желая никому портить настроение.
— Если перебранка кончилась, — весело сказал Гарвин, — то позвольте поинтересоваться, есть ли среди нас тот, кто дрожит от желания переночевать на этом постоялом дворе высшего класса? Когда Будда был еще финфом, его кусали здесь самые большие тараканы во Вселенной.
— Разве есть выбор? — не понял Майлот. — Только если вам, тампонам бронированным, платят больше.
— Старики мне подкинули две сотни, — сказал Пенвит. — Уж не чаяли, что я смогу закончить хоть какую-то учебу. Могу кинуть в общий котел, но вряд ли это поможет, если разделить на пятерых.
— То есть это всего лишь вопрос денег, — сказал Янсма. — Можно, я попытаюсь предпринять кое-что в этом направлении?
— Команда поддержки тебе нужна? — спросил Ньянгу.
— Не думаю. — Гарвин выставил вперед ладони. — А ныне, братие и сестрие, пожелайте удачи мне в сердцах ваших, и да пребудут со мною молитвы ваши, ибо направляю стопы под кров немытых язычников во имя услащения наших душ и обретения оными приятственных минут жизни. Брат Пенвит, выбери место, достойное ночлега богатого сукина сына, которым я скоро стану. И встретимся прямо там.
— Классная ночлежка — «Шелбурн», — ответил Эрик. — Рядом с морем.
— Туда я и приду. Где-то ближе к закату. — И, не теряя больше времени, Гарвин направился к калитке.
— Что он задумал? — спросил Пенвит.
— Наш друг отправился, как он выразился бы сам, лукавить с Фортуной, найдя какого-нибудь говнюка с неограниченным, как он бы сказал, количеством оборотных средств.
— У твоего друга неплохо подвешен язык для простого страйкера.
— Твой друг вообще неплох. И не важно, простой он страйкер или не простой, — мечтательно сказата Энджи.
— Да, — ответил Иоситаро. — Но он тоже не любит стукачей…
Она подошла к нему вплотную.
— Слушай, прости, что сказала что-то не то.
— Ладно, — буркнул Ньянгу. — Пошли бросим пыльные мешки и посмотрим, что это за Леггет.
Центр Леггета представлял собой обширный парк с вьющимися тропинками и пышной растительностью.
— Когда стемнеет, тут будет довольно опасно, — заметил Майлот.
— Правда? — заинтересовался Иоситаро. — А картофельники есть?
— Что?
— Картофельник прячется в кустах, — объяснил Ньянгу. — Шлюха заманивает туда лоха, а ее дружок бьет лоха по затылку и чистит.
— Таких нет, — с чувством ответил Майлот. — Леггет все-таки не помойка.
— Жаль, —
Улицы в центре были узкими, кривыми. Четверым солдатам пришлось прижаться к припаркованному подъемнику, когда другая машина в объезд пробки поехала по тротуару.
— Не самый дешевый кусок Вселенной, да? — спросил Ньянгу у Пенвита, заметив ломившуюся от бриллиантов витрину.
— Ага, — ответил Эрик. — Если водятся деньги, выставляй их напоказ.
— Вы на это посмотрите, — сказала Энджи потухшим тоном. — Такое я бы выставила напоказ с удовольствием.
Она показывала на витрину, в которой висел только один рюкзачок. Он представлял собой подобие кольчуги из мерцающего золота.
— Да… — протянул Эрик. — Каких-то… шестьсот семьдесят восемь кредитов. Оклад за два месяца. Будет хорошо смотреться с твоей парадной формой, Энджи.
— Если тебе так нравится, может, нам вернуться в парк? — предложил Майлот. — Ньянгу будет твоим сутенером. Он, по-моему, все знает про преступников. Или я стану… Как ты это назвал… Картошку копать? Все равно никакому солдату на этот рюкзачок не заработать.
— Наверняка можно, — мечтательно сказала Энджи. — Должен быть какой-то способ.
— Боюсь, не смогу предложить тебе руку и сердце, — сказал Ньянгу. — Не сумею обеспечить тебе единство стиля в одежде.
Энджи засмеялась, взяла Иоситаро под руку.
— Ты меня простил?
— За что?
— Спасибо, — сказала она.
— Эй, Эрик! — раздался крик. Все четверо обернулись. На другой стороне улицы стояла девушка и махала рукой.
— Язифь! — крикнул Эрик и пулей стрельнул между двумя гравимобилями. Остальные пошли за ним, пробираясь через медленный поток транспорта.
Ньянгу решил, что к такой девушке не грех броситься сломя голову, рискуя жизнью в потоке машин. Стройная, как модель. Длинные черные волосы, обрамляющие овальное лицо. Около восемнадцати лет. Полные губы и глаза цвета дикой сливы обещали беспредельные восторги. Вместо блузки ее грудь частично обхватывал небрежно завязанный пестрый шелковый платок, сквозь который просвечивали соски. Дополняли костюм короткие шорты и сандалии на высоком каблуке с ремешком вокруг лодыжек.
Ньянгу с завистью смотрел, как она таяла в объятиях Эрика. Но он с надеждой отметил, что в поцелуе она не раскрыла губ и быстро отстранилась.
— Из тебя получился очень соблазнительный солдатик, — сказала девушка шуршащим контральто.
— Из меня мог получиться очень соблазнительный кто угодно, — ответил Эрик. — Я слышал, ты стала работать. Что, на шахтах «Миллазин» тяжелые времена?
— Да просто тоска смертная. Ничего не происходит. Вот я и подумала: может, открыть какой-нибудь магазинчик? Да и папа хотел, чтобы я узнала, каков бизнес изнутри. О-о-очень ску-у-учный, — сказала она. — Я думала, продавать белье будет интересно, а оказалось, это все равно что работать в мясной лавке или где-нибудь еще. Меня мало интересуют двадцатипроцентные скидки на бараньи ребра. Наверное, вместо всего этого выйду замуж. — Она посмотрела на остальных. — Кто твои друзья?