Последний легион
Шрифт:
Стефан настолько устал, что ему уже было наплевать и на подозрения, и на обвинения.
— Дай мне лучше что-нибудь, чтобы накрыться, — сказал он. — Ты что, не видишь, что я замерз до полусмерти?
Вульфила окинул Стефана взглядом — с головы до ног — и презрительно фыркнул. Потом все же достал из своей седельной сумки попону и швырнул на землю. Стефан поднял ее и закутался с головой.
— Ну, и что ты предполагаешь делать теперь? — спросил он Вульфилу, когда почувствовал, наконец, что может нормально дышать.
— Ловить их. Любой ценой. Куда бы они ни отправились.
— Да, но кто знает, сколько времени тебе на это понадобится… Если ты не сумел схватить их, когда они были под рукой, почему ты думаешь, что тебе это удастся теперь? Время на их стороне, а слухи пока что начнут просачиваться с Капри. Вот тогда-то у тебя и начнутся настоящие трудности.
— Что ты хочешь этим сказать? — резко бросил Вульфила, решительно спрыгивая из седла на землю.
Стефан слегка повернул голову; да, шея уже отогрелась и двигалась более или менее нормально.
— Все очень просто. Если по стране разлетится весть о побеге императора, кому-нибудь может прийти в голову воспользоваться этим… со всеми вытекающими отсюда последствиями. — Вульфила вздрогнул. — Одоакр очень, очень хотел, чтобы мальчик провел всю свою жизнь на том острове, — продолжил Стефан. — И его не следует разочаровывать. Никто не должен знать, что мальчишка исчез.
— Ну, и как я могу это сделать?
— Пошли на Капри какого-нибудь очень надежного человека. Пусть Ромула Августа заменят двойником, каким-нибудь мальчиком такого же возраста, в такой же одежде. И сделай так, чтобы никто не видел его вблизи, по крайней мере, в ближайшие месяцы, пока ты не сменишь там весь персонал, включая и его личных телохранителей. И тогда для властей — да и для простых людей, живущих вокруг, — все будет выглядеть так, словно мальчик никогда не покидал виллу. Они будут думать, что он так и живет на острове. Я хорошо все объяснил?
Вульфила кивнул.
— А потом ты доложишь обо всем Одоакру, — закончил Стефан. — И только лично.
Вульфила снова кивнул, стараясь сдержать ярость. Ему была отвратительна подобная интрига, однако он прекрасно понимал, что подразумевала эта сопливая и дрожащая пародия на человека, завернутая в конскую попону… и что положение Стефана куда более надежно и устойчиво, нежели его собственное.
Он знаком показал Стефану, чтобы тот следовал за ним, и они отправились к старому зданию, которое, благодаря своему положению, оказалось не затронуто огнем. Там они стали ожидать возвращения малых отрядов, отправленных на поиски.
Стефан, припомнив один эпизод, поманил Вульфилу, чтобы тот придвинулся поближе.
— У Антемия есть свои шпионы на Капри, — заговорил он. — И даже на тех кораблях, что были отправлены в погоню за беглецами. И один из них рассказал мне странную историю… — Вульфила глянул на Стефана с нескрываемым подозрением. — Похоже на то, что у одного из похитителей имеется некое смертоносное оружие, меч, какого никто никогда не видывал, невероятной крепости и силы. Ты случайно сам не видел чего-то такого?
Вульфила смущенно отвел глаза и ответил, не слишком скрывая того, что он лжет:
— Не понимаю, о чем это ты говоришь.
— Странно. Мне бы хотелось думать, что ты лично участвовал в схватке, пытаясь остановить ту жалкую кучку похитителей императора
— Ну, при чем тут это… Люди могут болтать всякое. Я ничего такого не знаю. Когда ты сражаешься, ты смотришь в глаза противнику, тут уж не до того, чтобы рассматривать его меч. Но ты мне напомнил о том, что я всегда просил тебя сообщать мне как можно больше, а ты ни словом не обмолвился о шпионах. Да, кстати, у кого якобы имеется такой меч?
— А, у того легионера. Но мне удалось узнать о нем совсем немного. Он из того отряда, который Мледон разбил под Детроной, и его имя — Аврелий.
— Аврелий? Ты сказал — Аврелий?
— Да, а что?
Вульфила надолго погрузился в молчание, о чем-то размышляя, потом, наконец, сказал:
— Я уверен, я его где-то видел прежде. Очень давно. Я помню его лицо. Ну, ладно, теперь это уже не имеет значения. Тот человек сгинул в море в ту самую ночь, его давно уже съели рыбы.
— Ну, на твоем месте я бы не был в этом так уверен. Мои собственные шпионы говорили мне, что он, похоже, остался в живых… и меч по-прежнему при нем.
Первая группа людей Вульфилы явилась довольно скоро, — варвары были измучены, их кони все в мыле. По выражению лиц солдат нетрудно было понять, что их поиски успехом не увенчались. Вульфила набросился на них, вне себя от ярости.
— Только не говорите мне, что вы их не нашли! Толпа людей вместе с лошадьми не могла просто раствориться в воздухе! Чтоб вам пропасть!
— Мы везде искали, — возразил один из варваров. — Должно быть, им тут известно какое-то тайное местечко. Они ведь всегда жили в этих краях, они тут все знают лучше, чем мы. А может быть, их спрятал кто-то из местных.
— Обыскать все дома! Заставить крестьян говорить! Вы знаете, как это делается, не правда ли?
— Мы уже это сделали, но большинство вообще нас не понимает.
— Они нас просто дурачат! — взревел Вульфила.
Стефан наблюдал за варваром с абсолютно бесстрастным видом, но в глубине души злорадствовал, видя, как эту здоровенную волосатую тварь охватывает глубокая паника.
К полудню вернулись уже все отряды.
— Может, повезет тем, кто отправился дальше на север, — сказал один из всадников. — Мы договорились встретиться в Пизаруме. Тот, кто прибудет туда первым, должен подождать остальных. А ты что прикажешь?
— Продолжить охоту, — коротко ответил Вульфила. — Немедленно.
Стефан решил, что и ему тоже пора отправляться восвояси.
— Встретимся в Равенне, насколько я понимаю, — сказал он Вульфиле. — Я здесь еще немного подожду, за мной должна прийти лодка. — Потом он снова дал Вульфиле знак приблизиться. — А правда ли, что у того меча — золоченая рукоятка в форме орлиной головы?
— Ничего об этом не знаю. Не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил Вульфила.
— Может быть, может быть… Но если тот меч когда-нибудь попадет в твои руки, помни, что есть на свете кое-кто, готовый отвалить тебе за него столько золота, чтобы укрыть тебя с головой, в буквальном смысле. Понял? И не натвори каких-нибудь глупостей, если добудешь его. Просто дай мне знать, и я все устрою. Всю оставшуюся жизнь ты проведешь в роскоши.