Последний Люцифер: утраченная история Грааля
Шрифт:
— Да, тогда смертные многого не знали. К счастью…
— А ты был знаком с Иоанном?
— Разумеется. Мы знали друг друга в лицо. Уриил возлагал на сына большие надежды. Но тот решил спасать души смертных.
— Намекаешь на меня. Я понял.
— Поначалу у нас с Иоанном были разные цели. Я хотел лишь сохранить род Ормуса, а Иоанн помогал смертным прозреть. Он жалел их, часто рассказывал им сказки, притчи, давал наставления, призывал к раскаянию, покаянию через очищение от грехов телесных и мысленных, побуждал к крещению, стремился жить среди них, а потом и вовсе принял образ жизни пророка-пустынника…
— Как Саваоф, — добавил Лука.
— Ну да, наверное. Чтобы
— Ты действительно крестился у него?
— Это не было крещение, как его теперь понимают люди. Скорее всего, это Варавву он крестил и посвящал в его будущую миссию царя. Мы же просто встретились, поговорили… Но давай по порядку.
— Подожди, — перебил его Лука. — Я хочу спросить о волхвах и избиении младенцев. Волхвы на самом деле были? Было и избиение младенцев?
— Да, волхвы были, но избиения не было. Ты путаешь египетскую историю с израильской. Волхвы были потомками Грааля, смертными потомками, учёными, которые ходили по земле, как дервиши в поисках бессмертных. Они откуда-то прослышали, что в пустошах Палестины скрываются бессмертные боги, которые возможно ещё молоды и способны иметь потомство. И когда они увидели в небе комету, то приняли её как знак начала нового зодиака, как призыв к действию. Они были очень мудрыми и образованными людьми, они знали, что новое тысячелетие должно дать нового бессмертного бога, который может спасти их род Грааля от вымирания и способен сделать их великими властителями. Не только они верили, что новый бог может изменить мир к лучшему. О таком мечтали и надеялись во многих народах мира. Волхвы были у Ирода, который, кстати, тоже был из Грааля, но из другого клана. Когда он узнал о возможном рождении бессмертного, то приказал сначала разыскать его, чтобы пленить, дабы использовать его кровь как эликсир бессмертия. Но потом, когда узнал, что волхвы ушли из города, а солдаты никого чудесного не нашли, приказал всех младенцев схватить и отнять их у матерей, чтобы самому отыскать среди них бессмертного. В результате этого варварства некоторые младенцы погибли вдали от матерей. А проверить, как ты уже знаешь, можно, лишь пустив кровь и посмотрев, как быстро затягивается рана. Младенцам на руке делали маленькую ранку и наблюдали, не затянется ли она мгновенно. Отсюда легенды о крови младенцев и избиении. Но, увы, или к счастью, бессмертных они не нашли. Но резни как таковой не было. Хотя он был вообще сумасшедшим.
— Да, история подтверждает это. Но были ли волхвы у тебя? Нашли ли они чудесного ребёнка?
— Этого не было. Знаешь ли, что богов прежде зачинали в храмах?
— Да, я помню…
— Эта традиция очень древняя. Богов зачинали, они рождались и воспитывались в святилищах, в храмах, наших храмах, — многозначительно акцентировал Гэбриэл.
— То есть вы все были рождены в храме.
— Да, и я, и твоя мать, и все прочие бессмертные Натуру. И, как выяснилось, ты тоже был зачат в храме, хоть и в христианском. Храмами и святилищами назывались жилища богов. Жилища же смертных так и именовались хижинами, избами и прочими домами. Со временем богов не стало, а традиция, гласящая, что храм — это обитель Бога, так и осталась. Понимаешь?
— Разумеется.
— И если храм или святилище пустовало, люди продолжали его беречь и поддерживать в чистоте в надежде, что бог или боги когда-нибудь вернутся и снова станут жить в своих исполинских обителях. Потому и возникла традиция строить такие большие храмы, с высокими потолками, большими окнами и дверными проёмами. А сегодня люди уже и забыли, откуда пошло это разделение на дома и святилища. Ибо именно в святилища смертные приносили свои дары для богов по особым дням. Богов ублажали, чтобы они благоволили к смертным и не покидали их племя или народ.
— Я понял, особые дни — это дни, когда боги принимали земную пищу. А пищу они принимали раз в неделю. Например, в субботу…
— Правильно. Хорошо… Иосиф Аримафейский был смертным сыном Нафанаила…
— Так вот почему он принимал такое активное участие во всей этой евангельской истории?
— Да. Будучи ещё юношей, он услышал случайно от одного фарисея из Синедриона, что в город явились жрецы и спрашивают о жреческих детях, что воспитывались когда-либо при Иерусалимском храме. Об услышанном он рассказал моему отцу Гэбриэлу, которого знал.
— Почему Иосиф Аримафейский? Были ли ещё среди иудеев ваши смертные дети? Именно поэтому евреев считают уникальными?
— Да. К этому я и веду рассказ.
— Итак, почему Иосиф? — допытывался Лука.
— Видишь ли… — Гэбриэл замялся. — Иешуа-назореянин, который позже возьмёт тайное имя Иоанн, и которого впоследствии христиане окрестят Феофилом с острова Патмос, был на самом деле моим сыном, которого Иосиф Аримафейский тайно усыновил и воспитывал.
— И он был смертным, как и Иосиф Аримафейский?
— Да. Иешу родился в Александрии, в скинии. И мы жили там до тех пор, пока не выяснили, что Иешуа не бессмертный, и что ему ничего не угрожает. Поэтому мы через год вернулись. Когда мы прибыли в Палестину, я отправился в Капернаум, а Иосиф со своей женой и приёмным сыном — в Иерусалим, чтобы затеряться среди его многочисленных жителей. С тех пор они там и жили. Родили несколько совместных детей. И жизнь их текла спокойно и размеренно. Относительно, конечно, спокойно. Ведь ищейки Грааля рыскали везде. Потом жена Иосифа умерла от лихорадки.
— Её нельзя было спасти?
— Было уже поздно, когда отец мой прибыл в Иерусалим. Было поздно. В то время не было антибиотиков, и болезнь развивалась быстро.
— Иосиф злился на вас?
— Нет. Он переживал горе тихо. С тех пор рядом с Иосифом была лишь экономка и смотрительница за детьми.
— А жена Иосифа тоже была из смертных потомков?
— Да. Мы тоже следили за своими смертными детьми, старались, чтобы они женились и выходили замуж только за своих, посвящённых в тайну рода. Так было заведено с незапамятных времён.
— Её случаем не Мария звали?
— Почти. Мариамна.
— То есть она была биологической матерью Иешуа?
— Да.
— Каким был Иешуа-Иоанн? Как он рос?
— Сам я непосредственно не участвовал в его воспитании. Но мне рассказывали о его детских «подвигах». Однажды я сам стал свидетелем одного из его поступков. Когда Иосиф отправился на заседание Синедриона, он взял с собой Иешуа и поручил его младшим раввинам. Так подросток устроил фурор в храме. В свои тринадцать лет он начал трактовать Писание и цитировать пророков. Раввины были удивлены и расказали потом об этом случае Первосвященнику Каиафе, который был Кохен-ха-Гадоль [20] уже шесть лет. Тот удивился, вызвал к себе на разговор Иосифа и предложил ввести в будущем Иешуа в Синедрион. Иосиф был этим горд.
20
Кохен-ха-Гадоль — Верховный жрец Иерусалимского храма.