Последний медведь

Уайт Кимбер

Наконец, я все-таки оттолкнулась. Я сильно прикусила язык Тревора, когда он засунул его мне в рот. Я почувствовала острую сладость его крови. Когда я резко открыла глаза, мир перевернулся с ног на голову.

Я видела вещи своего рода инфракрасным зрением. И чувствовала, что сгораю изнутри. Моя кожа чесалась. Моя одежда натянулась. Мои соски затвердели и заныли там, где грудь Тревора прижималась ко мне.

— Ты моя, — сказал он.

Его голос звучал не по-человечески. Его скулы выступали под странными углами, придавая ему омерзительное выражение. Он еще сильнее впился руками

в мои предплечья. Он прижался губами к моему горлу и вдохнул меня.

— Я сделаю тебя своей.

О, боже. Это происходило снова. Точно такая же ночь, как та, всего четыре года назад, запечатлелась в моей памяти. Другой мужчина разорвал на мне одежду и попытался забрать то, что я не хотела отдавать. Когда мое сердце бешено забилось, я увидела того другого мужчину… нет… Он лежал у моих ног, его голова была под странным углом. У него была сломана шея.

— Остановись! — крикнула я, хотя мой голос был низким и хриплым.

Но Тревор не остановился. Он встряхнул меня один раз, сильно. Пот стекал с его лба, когда он пытался притянуть меня для еще одного поцелуя.

— Ты принадлежишь мне. Как ты думаешь, зачем еще ты здесь?

Нет. В его словах не было смысла. Это было не то, что имела в виду моя мать.

— Отпусти меня. Пожалуйста.

— Я не хочу причинять тебе боль, — прорычал Тревор, скривив губы в ответ. — Ты моя.

Я понятия не имела, что, черт возьми, он имел в виду, и мне было все равно. Я выпустила монстра наружу. Ярость закружилась во мне, придавая мне сил. Я знала, что никогда не смогу этого исправить, но я бы не позволила ему так поступить со мной. Я бы никогда не позволила ни одному мужчине сделать это со мной.

Я подняла руки и оттолкнула Тревора назад с такой силой, что он проломил противоположные перила и приземлился в ручей. Я не стала ждать, пока он поправится. А перепрыгнула через другую сторону перил, стоя ниже по течению от него, и передо мной не было ничего, кроме открытого леса. Он звал меня. Первобытные побуждения бурлили внутри меня с силой извержения. Что-то приближалось. Что-то плохое.

Обрывки воспоминаний промелькнули в моем сознании. «Только не снова. Не сейчас». Это случалось раньше и разрушило так много жизней. Я не могла впустить это снова.

Спина Тревора согнулась под странным углом. О боже, он тоже пострадал. Прямо как в прошлый раз. Но Тревор все еще дышал. Он встретился со мной взглядом, и его борода, казалось, стала гуще. Он произнес одно связное слово.

— Беги!

И я побежала.

Перепрыгивая через камни и взбираясь по насыпи, я за несколько секунд преодолела большое расстояние между Тревором и мной.

Мое платье начало рваться. Это инфракрасное зрение росло. Я увидела движение среди деревьев впереди меня. Летучие мыши взлетели. Чуть дальше из укрытия выскочил кролик, испуганный моим приближением. Мои руки ударились о землю, так как я больше не могла бегать на двух ногах.

О боже. Только не снова. На этот раз все еще хуже.

Бежать. Охотиться. Жить.

Я пересекла границу владения Бо Кельвина и продолжила движение. Я могла бы бежать вечно. Возможно, я никогда не поверну назад.

Затем

на меня обрушилась стена звука, остановив меня как вкопанную. Я все еще стояла на четвереньках, мои пальцы зарывались в мягкую, влажную землю. Мое дыхание участилось, а сердце заколотилось в груди. Впереди меня что-то было. Боже. Неужели Тревор догнал меня? Он не мог этого сделать. Хотя я еще не могла осмыслить все, что видела, я была совершенно уверена, что он сломал спину при том падении. Когда он попытался встать, она была неестественно выгнута. Только адреналин мог заставить его хотя бы попытаться пошевелиться.

Ветер нагрелся и коснулся моего лица. Нет, не ветер. Это был рев во всю глотку. Мои нервные окончания воспламенились, и я поднялась во весь рост. Боже, я стала выше, или деревья усохли. Я чувствовала себя так, словно взлетела.

— Уна?

Звук моего имени врезался в мой мозг своего рода когнитивным диссонансом. Это был человеческий звук.

Затем Бо Кельвин вышел из тени под прикрытием деревьев.

— Боже милостивый! — сказал он, его глаза были широко раскрыты и дикие.

— Не надо, — закричала я. — Не подходи ближе! — мои слова вырывались из горла, звуча скорее по-звериному, чем по-человечески.

Когда слезы потекли по моему лицу, я нашла в себе мужество посмотреть вниз.

Моя одежда исчезла. Моих рук больше не было. Мои кости срослись, превратившись в огромные черные когти. Темно-коричневый мех пятнами покрывал мои руки и ноги. Я закрыла глаза и сосчитала вдохи. Титаническим усилием мне удалось замедлить сердцебиение. Я почувствовала, как остыла лава в моих венах.

Когда я открыла глаза, снова ясно увидела Бо, а не сквозь красное облако. Но он был уже не тот. Его глаза горели чернотой, а рот отвис. Он сделал шаг и потянулся ко мне.

— Не надо, — закричала я.

— Уна, — сказал он, его голос был намного спокойнее, чем следовало бы. — Все в порядке. Ты в порядке. Разве ты не знала?

— Знала что? — сказала я, мой пульс снова начал учащаться.

Бо набрался храбрости. Он преодолел расстояние между нами и положил нежную, но твердую ладонь на мою руку. Прикосновение опалило меня.

— Уна. Милая, ты медведь-оборотень. Совсем как я.

Земля закружилась так быстро, что я пошатнулась в сторону и упала.

Глава 6

Бо

Она рухнула на землю с великолепной грацией. Уна еще не полностью отключилась. Но усилия, которые потребовались, чтобы сдержать свое обращение, окончательно истощили ее. Ей было бы лучше просто уступить этому. Я поймал ее, облегчая падение, чтобы она ничего не сломала. Кости могут быть наиболее хрупкими в состоянии между обращениями.

Пот струился у нее по лбу. Ее длинные волосы прилипли к спине. Мне потребовалось больше сил, чем я предполагал, чтобы отвести взгляд. Ее одежда порвалась во время обращения. Она лежала обнаженная по пояс на лесной подстилке, и каждая клеточка моего тела загорелась. Я стянул с себя рубашку и обернул ее вокруг нее, закрыв большую часть ее тела. Уна задрожала от моего прикосновения, но она подтянула концы моей рубашки и одними губами поблагодарила.