Последний Мост

Адамов Марк

— Сам-то чего не высказался?

— Привет, ребятки! — воскликнул Варион.

С пару дюжин глаз разом уставились на него, и от этих ядовитых взглядов по коже пошли колкие мурашки.

— Быстро ты вернулся, — Коршун заковылял навстречу, грозя костлявым пальцем. — Что тебе нужно, предатель?

— Думал, ты уже соскучишься, — Химера-младший покачал головой. — Но у нас нет времени любезничать.

— Вали к своему господину, — шикнул Жнец. — Я считаю до десяти, а потом тебе не жить. Мне противно и думать, что это я привёл тебя в

Приют.

— Если ты не дашь мне высказаться, то пожалеют все, — боль в плече вспыхнула с новой силой. — Я весь день спорю, ругаюсь и дерусь, так что я очень устал.

— Из тебя кровь хлещет, — Сойка выдвинулась вперёд, а Ладаим неуверенно шагал следом. — Что случилось, Химера?

— И где Кранц? — уточнил Крысолов.

— Мёртв, — Варион пожал плечами и тут же скорчился от боли. — Я убил его, а потом пошёл к вам. Звучит глупо, знаю, но мы сегодня все запутались. Короче, он обделал всех нас, меня тоже. Он увёл остальных в поместье Яголл, а в Приют сейчас завалится гвардия Содагара. Такие дела.

— Что за Чёрт!? — рявкнул Жнец. — Ещё одна попытка нас совратить?

— Дай ему высказаться, — Лом властно поднял правую руку.

Химера горько усмехнулся. Он прихватил чудесный клинок Кранца и теперь бросил его на холодный пол Большого Зала.

— Больше никаких хитростей, Жнец, — пояснил Варион. — Я узнал, какой подарок он вам заготовил и решил вас предупредить. Кранцу, Арброку или как там его, это не понравилось, так что мне пришлось его убить. К вам я не вернусь, но и рассказать обязан. Верите или нет — не важно. Командующий Клемен уже смазал доспех и свои причиндалы, потому что Кранц сдал Приют с потрохами. Нам конец, ребятушки, нравится вам или нет.

— Из-за тебя! — завопил караульный Гром.

Он снял с пояса кинжал, призванный охранять покой госпожи, и рванул на Химеру. Варион уже прикидывал, как разделаться с ним с больным плечом, но всё решили за него. Крысолов отправился наперерез Грому, перехватил его руку и отправил заносчивого караульного на пол хлёстким ударом. Остальные Лисы поспешили начать потасовку, кто-то выхватил оружие.

— Отставить! — загрохотал Лом, вскинув сжатый кулак. — Этот день уже стал самым позорным для нас с самого основания. Я тогда стоял по правую руку от Настоятеля и слушал, каким он представляет это место. Сплочённой семьёй, способной горы свернуть. А мы собачимся, спорим… Позволили призраку из прошлого расколоть нас без труда.

— А кто в этом виноват? — спросила вдруг Таделия. — Не моей идеей было казнить Химеру, что одного, что второго. В дружной семье я бы вряд ли на это согласилась.

— Согласен, ошибки совершили все, — кивал Лом. — И я, и ты, и Химера, и Гадюка, и даже Настоятель. Поздно об этом говорить. Химера, ты говоришь правду о гвардии? Ты уверен, что Арброк тебя не обманул?

— Вряд ли он был готов умереть за эту ложь, — Варион поджал губы. — Этот говнюк оказался на многое способен.

— Тебе ли говорить? — шикнул Коршун.

— Да, я пошёл

за ним ради своей мести, но я её уже её получил. Честно говоря, Коршун, плевать я хотел, умрёшь ты или нет. Хочешь — оставайся здесь и надейся на милость Клемена, а моё дело — предупредить вас.

Варион замолчал точно вовремя, чтобы услышать далёкий гул поверх шума ветра, что гулял по подземелью. Звук оказался знакомым: его Химера услышал в ту ночь, когда оказался в тюрьме и попал в сети Кранца Родейна.

— Гвардейский рог, — устало подметил Варион, ткнув пальцев в сторону выхода. — Вы как хотите, а я пойду. Жить хочется.

Лисы раскололись второй раз за день. Каждый из присутствующих заметался в Большом Зале, не зная куда податься. Даже верность бывалых стариков давала трещину, когда лучшие бойцы Басселя оказались на пороге Приюта.

— Это наш дом, не смейте его бросать! — рявкнул Коршун.

— Довольно, — протянул Лом. — Мы все боялись этого дня, но больше нет смысла обманывать себя. Как бы ни было грустно, но это оно. Падение Лисьего Приюта, который мы вместе строили. Вы вольны идти, друзья. Бежать, чтобы выжить, — это не позорно. Настоятель поймёт.

— И то верно! — согласился Полоз, перебегая поближе к Химере.

Таделия, Котелок и ещё пара ребят последовали за ним. Следующим пошёл долговязый Хлыст, с которым Варион успел подраться на заре своей жизни в Приюте. В этот момент сдался и Ладаим. Тивалийцы были гордым народом, но страх смерти всегда перевешивал. Последней же выдвинулась Вдова.

— Не смотри так, Коршун, — ответила она на немой укор последнего распорядителя. — Я тридцать лет отдала этому месту, пора и пожить по-настоящему.

— Вот и славно, — произнёс Лом, когда все выбрали свою сторону. — А остальные пусть берут всё оружие, что есть.

— Это ни к чему, Лом, — сказал Варион. — У вас никаких шансов против гвардии.

— Прекрасно понимаю, Химера. Но здесь мой дом, и я за него умру, — Лом протянул крепкую ладонь. — Прощай и спасибо, что вспомнил о нас.

— Наподдайте Клемену, — попросил Варион, пожимая руку Лома. — У него должок передо мной.

Вторая группа раскольников поспешила убраться из обречённого подземелья. Варион решил, что о главном входе Приюта гвардейцы узнали в первую очередь, так что выбор пал на потайной ход северного коридора. Вести Лис было для него в новинку, да и рана, что продолжала медленно сочиться кровью, не облегчала задачу.

Химера боролся с собой, но всё же начинал признавать, что не знает, куда двигаться дальше. Сейчас Лисы должны были обойти наступающую гвардию и сбежать из обители Кваранга. Дальнейший же план оставался в густом тумане после смерти Кранца.

— Это он тебя ранил? — спросил Ладаим. Он брёл по крутым ступеням сразу за Вариономи подгонял его тяжёлым дыханием. — Тебя бы перевязать, а то истечёшь кровью.

— Некогда вязаться, — ответил Химера. — Ты же слышал, как они гудят у нас под дверью.