Последний наследник Триады. Том 3
Шрифт:
Притом «жижа» не исцеляла, но была способна закрыть ранения и стать частью любого моего органа. Невероятно. Я и подумать не мог, что прана является не простым сгустком аномальной энергии, но и целым живым организмом.
Когда четвёртый Хранитель навестил меня, я был уверен в своих возможностях. Ведь чёрная краска, то есть прана… мне охотно подчинялась, ибо осознавала, что так нужно для спасения «хозяина».
Хранитель на этот раз не ликовал. Тварь атаковала без раздумий, но была вынуждена попятиться. Одним лишь жестом руки
Да, в первый раз вышло неудачно, но во второй удалось ухватиться за кисть Хранителя и начать процесс подчинения его разума.
Ещё одной особенностью чёрной материи было то, что та считалась частью моего организма. Касание «краской» было равносильно касанию рукой. Потому, как только я установил контакт, дальнейшее сражение обрело совсем другой окрас. Теперь Хранитель бежал в попытках спастись, но лишь получал всё больше увечий, а в результате и вовсе лишился своего сердца.
В общем, разбить четвёртую сферу мне не составило труда. Казалось, это был самый быстрый захват куска земли из всех.
Но это не означало, что проблемы обошли меня стороной.
Когда я создал портал на последнюю точку пропуска тумана, начали возникать сложности.
Первое, я заметил трещину в камне-артефакте, что был выдан мне Старостатом. Такое количество созданных порталов износило камень и привело его в негодность. Следом, за трещиной, я заметил слабую сторону родовой праны. Так как инородная энергия работала на износ, расходуя силы бешеными темпами на поддержание жизнеспособности моего организма, её атакующая составляющая перешла в пассивную фазу.
Больше управлять «жижей» я не мог. Тем не менее, осознание того, что эта сфера последняя, придавало сил. Я не думал над тем, что буду делать в следующих сражениях, отдавал всего себя в бою. Да, в голове за десятки лет выработались рефлексы, бездумных действий от меня не исходило, однако и тварь явно не собиралась отдавать свою душу без боя.
Когда последний Хранитель оказался в поле моего зрения, я открыл глаза. Медленно поднялся на ноги и выдохнул, унимая дрожь в теле.
Буду медлить — замёрзну напрочь.
* * *
— Западная часть берега расчищена! — послышалось из рации.
— Восточная часть берега озера расчищена!
— Принято, начинаем высадку, — сообщил столп в рацию, и его самолёт совершил крюк.
После бомбардировки всё вокруг пылало ярким огнём. Температура воздуха возросла до запредельных высот, вынуждая снег таять, а туман сгущаться. Твари, что находились неподалёку, ушли от ударов на безопасное расстояние, потому угрозы не представляли. Впрочем, как и ожидалось, огневой мощи оказалось достаточно, чтобы не тратить силы и время на расчистку.
Когда самолёты пролетали над озером, Дозорные начали высыпать из летательных аппаратов, раскрывая парашюты. Посадить летательную технику в этих местах не было возможности, поэтому они ещё до похода в Дозор отправили за собой пару боевых вертолётов.
Приземлившись, солдаты тут же принялись надевать оборудование для погружения в воду. Процедура уничтожения точки пропуска состояла из двух частей. Первая — погружение, а вторая — нанесение блокирующих печатей на место, где расположен портал. Таким образом они полностью блокировали все попытки тварей перемещаться сквозь миры.
Оказавшись в озере, отряды принялись его расчищать от тварей. Магические удары летели в хаотичном порядке, срезая недоразвитым тварям конечности. Аристарх Оболенский тоже был готов вступить в бой, но умышленно этого не делал в попытках сэкономить энергию для более важных операций.
Около часа потребовалось солдатам, чтобы подобраться ближе ко дну озера. Кислород в масках кончался, потому и его приходилось экономить. Когда солдаты окружили портал, выбрасывающий туман, Оболенский принялся раздавать команды по вырисовыванию печати.
Двадцать минут ушло на то, чтобы вырисовать все нужные узоры. Солдаты уже начали по одному выплывать наружу из-за нехватки воздуха, но Оболенский стоял столбом. И стоило ему нанести последний штрих, чтобы активировать блокирующую печать, как из портала буквально выплыл силуэт человека.
А вместе с ним портал исчез.
Какого… хрена?!
По форме тела было ясно, что это молодой парень. На нём не было никакой одежды, он был полностью нагим, обледеневшим и обессиленным. Спина, руки и всё тело человека были изрезаны, а раны стягивались чёрными полосами. Оболенский рванул навстречу и подобрал тело человека, посмотрел ему в лицо — и раскрыл глаза от ошеломления.
Константин Шагайн?!
Одного жеста было достаточно, чтобы дать команду отряду выбраться из воды наружу. Солдаты послушались быстро, а когда оказались на берегу, принялись приводить в чувства измождённого парня.
Костя был бледным, покрытым чёрными линиями, закрывающими собой ранения. Он словно в одиночку во льду со стаей тварей бился — настолько много порезов и ссадин было на его теле. Но сердце в его груди билось, притом быстро и громко. Возникло ощущение, что парень находился в энергосберегающем состоянии.
— Когда прибудут вертолёты? — спросил столп, окутав Шагайна в шерстяной плащ.
— С минуты на минуту, господин!
— Пусть поторопятся!
Когда послышались звуки лопастей вертолётов, Оболенский закинул парня на плечо и пошагал вместе с другими солдатами в сторону звуков. Отряд расселся по своим местам, а Косте было обеспечена первая медицинская помощь.
— Господин, — на середине пути в Архангельск к Оболенскому обратился Дозорный-медик.
— Да?
Медик протянул Оболенскому металлический амулет.