Последний наследник Триады
Шрифт:
— Нет, не была я рада. Это плохо.
— Ну-ну, — усмехнулся я. — Впрочем, я, как ваш ученик, обязан сказать, что это не повторится. Но так как для меня моё слово поистине дорогой ресурс, я могу лишь обещать, что не стану создавать конфликты сам. Я не провокатор, лишь защищаюсь.
— Этого достаточно, — спокойным тоном заключила директриса. — А теперь давай обсудим узоры на твоём теле.
Я не был удивлён вопросу. В пылу потасовки с меня сорвали рубаху, а Екатерина Борисовна стояла совсем недалеко от меня. Нужно быть совсем невнимательным, чтобы упустить такую важную деталь.
Впрочем,
Разумеется, я согласился. Ибо грешно отказывать таким женщинам, даже если их предложения и не выглядят такими привлекательными.
Поэтому следующие несколько дней я усердно закрывал учебные долги. Раз за разом ломал голову над огромным количеством новой информации, которую преподносила директриса, зарывался в книгах и всеми оскорблениями Триады крыл реципиента за невежество. Благо, женщина знала лучше, что мне действительно нужно, а что будет лишним, часто была рядом и мотивировала одним лишь своим улыбающимся личиком. Итог: процесс изучения и закрытия долгов ускорился. Так за три учебных дня я успел закрыть все свои долги и встать на путь подготовки к экзаменам, до которых оставалось около двух месяцев.
Дела налаживались. И касалось это не только учёбы, но и репутации в школе.
Не знаю, что именно повлияло на окружающих, но после стычки на парковке, сдачи долгов и посещения занятий в новенькой школьной форме многое изменилось. По неясной причине в первый день аристо косили на меня глаза, во-второй так или иначе посмеивались, а на третий… словно позабыли о моём статусе. Издёвки практически сошли на нет.
Да и парни, которые в прошлом раз за разом «охотились» на меня, перешли в фазу «пассивная ненависть». Уверен, их отцы узнали о нашем конфликте и от души взгрели своих отпрысков за то, что те умудрились опозориться на глазах у директрисы.
В общем, атмосфера вокруг меня с каждым днём становилась всё более благоприятной и подходящей для развития магического начала.
И стоило мне наладить вопросы с репутацией, как я вернулся к поиску ответов.
В четверг Марье Болконской всё же удалось поговорить с отцом, и тот, к удивлению, без какой-либо неприязни согласился принять меня и провести со мной беседу. Вот только свободных дней для приёма у семьи Болконских на неделе не было. Девушка передала, что отец её будет готов поговорить со мной на следующей неделе, поэтому остаток рабочих дней и выходные я мог предоставить самому себе.
Я снова принялся расспрашивать у людей про туман, про Громовых и про всё, что пляшет вокруг этих двух фигур. Поэтому однажды, вечером, после очередного сытного ужина, посетил тренировку у старейшины, где тот отметил мои выдающиеся успехи.
После второго ежемесячного тестирования старейшина собрал нас в строй и снова высунул листик с результатами физических показателей. Признаю честно, я действительно желал быть первым среди остальных, поэтому ждал результатов с нетерпением.
— С добрым отрывом лучшие результаты у Константина Шагайна, как ни странно, — задумчиво объявил старейшина. — С момента первого тестирования он улучшил свои показатели практически вдвое и оставил всех вас позади. А ему и восемнадцати нет. Берите пример. Положения остальных особо не изменилось.
Я улыбнулся, краем глаза замечая взгляд Екатерины. Отлично.
Как только дети и подростки начали расходиться, я сделал шаг вперёд и поглядел на старейшину.
— Господин старейшина, можно переговорить с вами с глазу на глаз?
Старик устало убрал бумажки с результатами на скамью и посмотрел на меня.
— Конечно, сынок, — отозвался он. — Я как раз собирался собрать немного дров. Вот и переговорим заодно.
— Да, господин, — согласно кивнул я и отправился со стариком к груде пней, разбросанных по дворовой территории.
Беру в руку первый попавшийся, кладу его на возвышенность и хватаю топор. Взмах — и остриё топора вонзается в пень, деля его на две части.
Старик присел неподалёку, достал сигарету и закурил её, глядя в небо.
— Скажите, господин старейшина, — я вознёс топор над пнём. — Как так получилось, что наша большая семья обосновалась именно здесь? В районе, принадлежащем Княжескому роду Громовых?
Дед сначала замер на секунду, отпустил глаза на меня и весело фыркнул.
— Хм… интересный вопрос, сынок, — выпустил он в воздух облако едкого дыма. — Чтобы услышать ответ, ты должен сообщить сначала мне, что ты знаешь о родовых землях?
— Это земли, принадлежащие тому или иному роду высшего сословия, — я расколол очередной пень, схватился за другой.
— Это так. Добавлю ещё, что для рода пожалованная земля — высшая степень поощрения, — кивнул он. — Ты же знаешь о том, как рода получают земли?
— Поверхностно, — отозвался я.
— Хорошо, я напомню, — кивнул старик. — Император имеет право передать земли роду в качестве подарка за ту или иную заслугу. Но даже в этом случае земля остаётся собственностью Императора. Так что же ты хочешь узнать, сынок?
— Земля, на которой живём мы, принадлежит Громовым, но ни Михаил Громов, никто другой из его семьи и не пытается нас выдворить отсюда. Почему? — поинтересовался я. — Можно застроить эти районы, либо поселить здесь людей, занимающихся незаконными делами. Мы же простые бедняки.
— Застраивать район в этих местах после некоторых изменений в мире стало невыгодно, — пожал он плечами. — Мы не мешаем Громовым, присматриваем за землями, а он в ответ не гонит нас и позволяет здесь жить.
— Присматриваете за землями? — удивился я.
— Да, бездомные не вызывают подозрений. Нам лишь нужно знать, что где происходит и говорить об этом людям Громова. Взамен нас не трогают.
— Тогда почему вы не узнали меня, когда я впервые сел за ваш стол?
— Я тебя узнал, — отозвался он.
Топор завис в воздухе, я обернулся на старейшину.
— И… кто я?
— Послушай, сынок. Порой ради собственной безопасности человеку лучше не знать своего имени, — усмехнулся старейшина. — Быть бездомным всяко лучше, чем убитым.