Последний настоящий вампир

Бакстер Кейт

Она просто должна была выяснить, каков был его интерес.

Ее чувство неловкости усиливалось с каждым мгновением. Клэр занялась работой, вытирая столы и снова наполняя сахарницы и солонки, но даже этого было не достаточно, чтобы отвлечь ее. Насколько она могла сказать, священник ни разу не взглянул на меню. Скорее он казался более заинтересованным, изучая ее, темные, бесчувственные глаза следили за каждым ее движением, будто глаза хищника в ожидании прыжка.

Жулики были супер защищёнными на своих территориях. Как медведи в лесах, они не слишком хорошо играли

с другими и часто патрулировали свои владения, убеждаясь, что ни один из поселенцев не приблизится к их охотничьим угодьям. Клэр знала, было бы ошибкой нырять в тот бассейн. Возможно, священник был здесь, чтобы передать сообщение. Что-то вроде, держись подальше от моей улицы, или я схвачу тебя.

Не хорошо.

И как животные, хороший жулик мог почувствовать запах страха. Она всегда хорошо разбиралась в людях, а священник был спокоен и сдержан с самого прихода. Это означало, что Клэр должна была держать свое дерьмо при себе. Она не могла показать признак слабости. Если ей повезет, то она отделается предупреждением. Худшим вариантом будет, если он попытается побить ее, чтобы убедительно доказать свою точку зрения. Это будет не первый раз, когда ее убеждали физически, но Клэр собиралась сделать все, что в ее силах, чтобы избежать этого сегодня вечером.

– Вы готовы сделать заказ?
– Она сжала карандаш настолько сильно, что подумала, он мог сломаться.

Священник слабо ей улыбнулся и сказал:

– Просто кофе. Черный.

Конечно. Такой же черный, как и его душа, несомненно.

– Конечно.
– Клэр придала своему голосу оживление, когда схватила его чашку.
– Кофе без кофеина или бодрящий?

– На ваш вкус.
– Та же нервирующая улыбка.

Она схватила кофейник с подогревателя и налила кофе в чашку. Она пододвинула ему чашку, но он не сделал движения, чтобы взять ее, просто холодно наблюдал за ней.

– Сахар прямо там, - сказала Клэр.
– Сообщите мне, если вам еще что-нибудь понадобится.

Боже. У Моны Лизы не было ничего похожего на улыбку этого парня.

Клэр подавила дрожь, когда обходила закусочную, проверяя другие столы. Ей было жаль, что они не были заняты сегодня вечером. В любом случае ее мозгу нужно было отвлечься. Леди Салата оплатила свой счет и оставила чаевые в размере пятидесяти центов... не много... пока парни с гамбургерами все еще трудились над своей картошкой. Поэтому Клэр нечем было заняться, кроме как провести немного времени со священником. Потрясающе.

– Что вы здесь делаете?
– спросила она с жизнерадостностью, которую не чувствовала.
– Могу я принести вам кусочек пирога? У нас сегодня великолепные голландские яблоки.

– Нет, спасибо. Кофе достаточно.

Его голос был ровным и гладким, будто покрывал ее чувства маслом. Его слова давили на нее, или это просто усталость поднимала свою уродливую голову? Так или иначе, в животе Клэр все завязалось в тревожный узел.

– Скажите, вы здесь живете? Я знаю большинство моих прихожан, но я должен признаться, не думаю, что когда-либо видел

вас на мессе.

Верно. Будто он был отдаленно обеспокоен тем, что никогда не видел ее в церкви.

– Нет, я живу на другом конце города, - ответила Клэр, ложь легко слетела с ее губ.
– И я не католичка.

– Как печально. И все же вы ездите сюда на работу?
– Священник изогнул темную бровь.

– Нужно устраиваться на работу там, где есть место.
– Клэр сделала вид, что сосредоточена на своей бесполезной работе, наполняя бутылочки кетчупом и делая много чего еще. Ничего, чтобы произвести на него впечатление, что она уделяла ему много внимания.
– И билет на автобус стоит дешево.

– Честная работа для честной жизни, - заметил священник.
– Скажи мне, Клэр, ты живешь честной жизнью?

Она носила бейдж, но, тем не менее, то, что священник произнес ее имя, запустило адреналин в кровоток Клэр. Интимный шепот, которым он произносил каждую букву, походил на нежелательную ласку. Ее пульс участился, будто бабочки устроили бунт в ее животе. Было что-то серьезно пугающее в этом парне.

– Прошу прощения, но та жизнь, которой я живу, не ваше дело.
– Даже если он был священником, он не имел никакого права задавать ей этот вопрос. Очень любопытный?

– Но я боюсь, что это мое дело, Клэр.

Он посмотрел ей в глаза, и впервые Клэр поняла, что его радужка была настолько темной, что она не могла даже различить зрачок в их почти черных глубинах. Ее интуиция верещала. Опасность! Беги. Уходи, сейчас же!

– Кто вы?
– спросила Клэр, в ее теле вспыхнул жар. Она обнаружила, что трудно сделать вдох, у нее болели легкие.

– Я просто делаю Божью работу.
– Он толкнул пятидолларовую купюру через прилавок и сполз с табурета. Без лишних слов он повернулся и вышел из закусочной.

Колокольчик над стеклянной дверью звякнул в знак протеста, когда священник вышел, и Клэр судорожно выдохнула и резко облокотилась на прилавок. Она склонилась над его чашкой, отметив, что он не сделал ни глотка. Пятерка осталась лежать на столе, нетронутой. Клэр не хотела брать ее. Не хотела иметь с ним ничего общего.

– Что это было?
– спросил Ланс из кухни.

– Может быть, он просто очень любит быть священником?
– предположила Клэр с нервным смешком.
– У нас здесь столько интересных людей, Ланс.

– Это ты сказала. Давай просто будем надеяться, что он больше к нам не придет.

Так или иначе, Клэр сомневалась, что сегодня вечером это будет последняя ее встреча со священником.

* * *

– Три ночи, - прорычал Майкл. Его возбуждение росло с каждым часом неспособности найти ту, которая ощущалась его кожей.
– Ничего.

– Лос-Анджелес - большой город, Михаил. – Как всегда, голос разума и оптимизм Ронана было не так легко раздавить.
– Если бы ты позволил мне привлечь дополнительную помощь, наши шансы найти ее были бы гораздо лучше.