Последний натиск на восток ч. 1
Шрифт:
— Откуда такие? — спросил Вацлав у торговца, показав на евнухов…
— Откуда-то из варварских земель, господин, — услужливо ответил купец. — Их из Херсонеса привезли. По роду они из склавинов, но откуда они точно я не интересовался, откровенно говоря. Какая разница, откуда привезли этих варваров? Приглянулся вам кто-нибудь?
— Мне смышленый мальчишка нужен, — сказал Вацлав. — Самому герцогу в подарок беру. Сам понимаешь, ошибиться никак нельзя. Я поговорю с ними? Я немного их язык знаю.
— Конечно, господин, — равнодушно кивнул головой торговец. Ему было плевать. Хочет покупатель изучить получше свое будущее имущество, пусть изучает. В конце концов, евнухи товар весьма недешевый. Торговец напомнил. — Тридцать солидов, господин. Те, кто старше десяти лет, стоят уже пятьдесят. Выбирайте.
— Из каких будете, парни? — спросил Вацлав у ребятишек, с испугом смотревших на него. Здоровенный муж с длинным кинжалом на поясе не сулил ничего хорошего.
— Мы из словенского племени, бужане, — ответил старший из мальчишек, лет четырнадцати на вид.
— Что за народ такой? — задумался Вацлав. — Им в Сотне преподавали географию, но информация о племенах, живших на востоке, была крайне скудной и отрывочной. Места там были дикие.
— Такой народ, — непонимающе посмотрел на него паренек. — Мы по большой реке жили. Бох она называется.
— Бох? — наморщил лоб Вацлав. — Что еще за Бох?
— Бох, он один такой, — непонимающе посмотрел на него мальчишка. — Река большая. Там мы и жили, на берегу прямо.
— Как попали сюда? — спросил Вацлав. Такого племени он не знал, название реки ему тоже было незнакомо, а значит дальнейший расспрос перспектив не имел. Парень явно рос на небольшом пятачке земли и окружающего его мира не знал.
— Люди лихие напали, — с тоской ответил паренек. — Там у нас сильный владыка завелся из пришлых. Дружина у него на полсотни мечей, все в шеломах и броне. Он у уличей сел, сказывают, а теперь и до нас вот добрался.
— Как зовут того владыку? — насторожился Вацлав. — Имя знаешь?
— Всеволодом кличут, — ответил мальчишка и понурился. — А сына старшего Урошем зовут. Я слышал, когда они промеж собой говорили. Это он меня, гад! И их тоже!
— Домой хочешь? — спросил Вацлав.
— Нет у меня больше дома, — с тоской ответил мальчишка и показал рукой. — Мать, батя и сестра — вон в той клетке сидят. Там наших два десятка всего осталось. Остальных купили камень рубить. Вот и весь наш род. Батя язык прокусил и начал кровью харкать, его и не стали брать. Все убежать хочет.
— Который из них твой отец? — спросил Вацлав.
— Вон тот! — показал парнишка на жилистого полуголого мужика с всклокоченной бородой. — Мстивоем его кличут.
— Почтенный, — обратился Вацлав к торговцу. — Я возьму вот этого паренька и его семью. Вексель князя Самослава возьмешь в оплату?
— С превеликим удовольствием возьму, — расцвел в улыбке купец. — Восемьдесят четыре солида с вас. Только мы к почтенному Марку в контору сходим, чтобы он расплатился по нему. Эти векселя — просто чудо какое-то! А монета его светлости — чистейшее серебро.
— Пиши купчую! — решительно сказал Вацлав, и счастливый купец удалился в каморку, где заскрипел пером по пергаменту.
— Хозяин! Хозяин! — Коста потянул его за рукав. Он прибежал на рынок, сломя голову и едва отдышался. — Ты что, этой сволочи такие деньжищи отдашь?
— Отдам, а что? — удивился Вацлав.
— Дай мне пять номисм, и ты получишь эти людей, — протянул руку Коста.
— Ты с ума сошел? — неприятно удивился Вацлав. — Как это я за пять солидов евнуха куплю и всю его семью?
— Старшой! — к Вацлаву подошли его спутники. — Бунт в городе. Надо ноги уносить.
— Ах, ты засранец, — со смехом посмотрел на мальчишку Вацлав. Коста разочарованно отвернулся в сторону и поминал какую-то мать. — А чего бунтуют?
— Да иноземных купцов убивать идут, старшой, — сплюнул Неждан. — Мы с Яромиром уже подрезали пару дурней, что на нас с кольями бросились. Но шкурой чую, уходить отсюда надо.
1 Дукс — римский титул, соответствующий герцогу.
Глава 6
Людской гул все нарастал, и Вацлав убедился в правоте Неждана. Такое не могло сулить ничего хорошего. Невольничий рынок находился в Константиновом городе, в полумиле от Ипподрома и Большого дворца(1). Толпы народу валили по улицам, горяча себя грозными криками. Судя по воплям горожан, иноземцам ничего хорошего не светило. Их обвиняли во всех смертных грехах. Послушать ромеев, так и Христа уже распяли проклятые склавины и франки. И это было скверно, потому что в воздухе запахло большой кровью.
— Мстивой! — крикнул Вацлав. — Домой хочешь?
— Только если кое-кому кишки выпустить, — хмуро ответил мужик. — А так мне идти туда незачем. Семья тут. Где сядем, там и дом будет.
— Отведи меня к Всеволоду, — предложил Вацлав. — Если покажешь путь, то получишь добрую землю, топор, соху с железным наконечником, корову и двух волов.
— Поклянись! — пристально посмотрел на него мужик.
— Перуном и Сварогом клянусь! — поднял руку Вацлав. — Разрази меня гром! Идешь со мной?
— Иду, — кивнул Мстивой.
— Почтенный, купчая готова, — подбежал к Вацлаву купец. — Можем идти в гавань Неорион, к купцу Марку.
— Да, нам как раз туда, — кивнул Вацлав, вытащил сакс и рубанул по веревкам, связывающим деревянные жерди клетки. Мстивой и другие словене полезли наружу, многообещающе глядя на почтенного торговца. Судя по взглядам, им было, что обсудить.
— Грабят! — тоненько заверещал купец, но захлебнулся собственной кровью, когда из его груди показалось острие ножа. Яромир вытер нож об одежду убитого и взял из его руки купчую.