Последний Охотник на Магов. Том 4
Шрифт:
— Как жаль, что мы не поняли этого раньше, — с восхищением прошептал Павел. — Да, Владимир?
Стоп. Нет. О чём я только думаю?! Откуда в моей голове эти мысли?!
Но стоило Черновскому продолжить говорить, и я вновь ощутил желание, как можно скорее приступить к изучению тёмных искусств. Усилием воли, я вновь вырвал себя из этой жуткой дымки сознания и вонзил себе ногти под кожу.
Боль заставила меня протрезветь. Но это было ненадолго.
Что же делать? Не знаю, хочет того Черновский или нет, но он гипнотизирует студентов. Нам промывают мозги. И
Необходимо спасти хотя бы нас с Павлом. Но что я могу сделать?
Глава 20
Лекция превратилась в сеанс гипноза. В промывку мозгов с приучением студентов лояльно относиться к тёмной магии.
И что самое главное — всё это происходило крайне не вовремя. Я кряхтел от напряжения, стараясь отбросить внушаемые мне мысли.
Ведь тёмная магия — это не так уж и страшно, правда? Нужно просто принять эту силу…
Чёрт! Как же сложно!
Прежде чем сделать последний порыв к освобождению от пут гипноза, я понял, как Черновскому удавалось взять весь лекционный зал под контроль. Вряд ли он желал сделать это сам. Профессор был измучен, и текст, который он читал, был создан кем-то другим. Сам он — призыватель и вводить в гипноз никого не может.
Значит, Пересветов заставил составить этот магический манускрипт профессора Разумовского. Вот он-то — самый могущественный психомант в Академии. Только как ректор вообще смог заставить столь могущественного мага пойти на такое? Ведь Разумовский мог воспротивиться. Он мог взять самого Пересветова под контроль.
Неужели этот ублюдок даже старца принудил работать на себя силой?
— Нет, сейчас же прекратите! — потребовал я, закричав на всю аудиторию.
Но аудитории перед глазами уже не было. Профессор Черновский и все остальные студенты исчезли. Я был в своей комнате, лежал в постели. С моего лба градом лил пот.
Рядом со мной кто-то сидел.
Я резко вскочил и приготовился атаковать магическими щитами, но затем услышал знакомый голос из мрака.
— Владимир, пожалуйста, подожди! Это я! Я! — закричала Юлия Колокольцева.
— Юля? — удивился я, искренне не понимая, что происходит. — Как я здесь оказался? Почему ты…
— Тише, Владимир, всё хорошо, — успокоила меня Юля. — Ты долго отсутствовал. Твоё сознание блуждало.
Я ничего не понимал. Только что ведь был на лекции, сопротивлялся гипнозу и…
— О боги! — осознал я. — Юля, только не говори мне, что мне всё-таки внушили влечение к тёмной магии.
— Не только тебе, Владимир, — замотала головой она. — Всей Магической Академии. Студентов превратили в озабоченных скверной глупцов. Ты и сам таким был долгое время. Но взять меня под контроль у них не получилось. Профессор Разумовский хорошо меня обучил. Я смогла поставить психо-блок. Отбилась от гипноза. Но больше никому этого сделать не удалось.
— Да ты шутишь… — с трудом выдохнул я. — Сколько времени прошло с той лекции?
Юля боялась мне говорить. Мне стало больно, когда я осознал, какая усталость поселилась в её глазах.
— Две недели, Владимир, — призналась она. — И каждый день я пыталась тебя вернуть. Использовала антигипнотические заклятья. Как видишь, сработало только сегодня.
Значит, до первого мая осталась всего неделя. Будь проклят Ярослав Пересветов! Он ударил с той стороны, откуда никто не ожидал.
— Владимир, я не знаю, что нам теперь делать, — разрыдалась Юля. — Мы теперь точно ничего не успеем. Это конец!
— Нет, Юль, как раз наоборот, — ответил я. — Ты сделала больше, чем можешь себе представить. Вытащила меня — этого достаточно. Дальше я сам со всем разберусь.
Колокольцева затихла и молча закивала.
— Что с остальными? — спросил я. — Студенческий клан целиком под контролем?
— Почти, — ответила она. — Я не могла разорваться и расколдовать всех. Только на тебя ушло две недели. И я видела, что ты всё это время сопротивлялся. Остальным, боюсь, моя магия помочь не сможет. В тот день эту лекцию прочитали всем одновременно. Всем потокам! Не только Черновский диктовал этот проклятый текст. Но и твой отец. Даже профессор Побединский и Разумовский. Только Сокольников этого не сделал. Он исчез.
— Исчез? — удивился я. — Из закрытой куполом Магической Академии?
— Да. Его больше никто не видел, — ответила Юля. — Но вместе с ним исчезла и часть стихийно-разрушительного потока. В числе этих студентов была Настя Антарктьева.
— Это хорошо, — кивнул я. — Значит, им удалось спастись. Они скрываются где-то на территории академии.
— Как и Ковтунов, — сообщила Юля. — В тот день он был единственным студентом, кто отсутствовал на лекциях. Помнишь? Мы оставили его в лазарете. Так вот — он тоже исчез.
— Значит, в сухом остатке — под контролем только Павел и Мария Мясниковы. Вечно не везёт этой парочке. А что с чертежами оружия? Вам с Марией удалось проникнуть в кабинет Черновского, как мы и планировали?
— Да! — глаза Юли зажглись. — Мы нашли эту книгу. Я не ошиблась, у Черновского хранилась история развития оружейной техники. Запрещённая книга. Видимо, он втайне от остальных её изучал. Правда, толку от неё нам — ноль. Что мы можем сделать за одну неделю? Если до этого у нас была возможность поднять бунт, теперь мы с тобой внутри культа, поклоняющегося Тёмному Миру. Все — студенты и преподаватели подчиняются Пересветову.
— Но с какой стати Разумовский вообще пошёл на это?! — воскликнул я. — Ведь без него у Пересветова ни за что бы не вышло создать массовый гипноз.
— Он угрожал ему, — послышался голос из окна.
В открытое окно влетел мой голубь-фамильяр.
— Гаспар! — я, как никогда, был рад видеть голубя. — Ты как здесь очутился, дружище? Я думал, что ты остался снаружи — за куполом.
— Я спрятался в твою сумку, когда Мастер Тайн телепортировал нас в Академию. Не хотел, чтобы он узнал о моём присутствии, поэтому всё время скрывался, — объяснил Гаспар. — Я следил за тем, что происходит в Академии. Но доложить вам об этом уже не успел. Был слишком поздно.