Последний оплот цивилизации
Шрифт:
Может, мы правда две разные расы, а не одна – «симбионты», так Книжник говорил… Хи-хикс. Симбионты, они могут и по отдельности жить, но когда вместе, образуют нечто большее… а мы, пожалуй, наоборот – ничего совсем уж большего вместе не умеем, но и друг без друга не можем. Неправ ты был, Книжник. Тогда я этого не понимала, а сейчас знаю.
Ну и кому интересны такие теории? Особенно когда строит их вчерашняя выпускница, а не всезнающий мастер вроде Ворона, Скалы или Трехглазого? Ни выводов, ни практического применения, голые слова. Хотя и забавные.
Ну раз забавные, пока отнесем к игре.
Хотя, почему бы выпускнице вдруг не совершить великого открытия и не прыгнуть через три ступеньки? Ворон, говорят, примерно так и сделал. Когда Химера и Некромант подняли восстание, вместе со своей группой ушли из Внутреннего Города, обустроили гнездо за Разломом и стали приручать Измененных, чтобы вернуться во главе орды и отомстить (за что именно они собирались мстить, история умалчивает)… Обезглавленное Братство и дряхлая княгиня Глыба судили-рядили, попусту обвиняя друг друга в просчетах и не решаясь сделать хоть что-то, а молодой Ворон просто пришел к разведчикам и поднял боевой отряд. Они прошли по склонам Бездны, сквозь Стальную Радугу, разыскали гнездо и уничтожили всех. В силе Химере равных не было, ни пуля, ни сталь ее с Некромантом не брали, – но против взрывчатки сила оказалась слаба. Все запасы динамита извели, чтобы уничтожить гнездо и аппаратуру Некроманта. Из девяти разведчиков только трое вернулись – Шутник, Волчица и сам Ворон. Волчица после ушла из разведчиков и через пару лет родила сына-Волчонка, а Ворона за боевые заслуги поставили вторым в Братстве. А потом Саламандры не стало и Ворон оказался там, где сидит поныне.
История старая, меня тогда еще на свете не было. Но я люблю ее вспоминать. В самый раз по мне: что бы там ни говорили порядки, законы и обычаи, кто хочет – тот добьется!
– Вот это правильно, – раздается сзади.
Резко оборачиваюсь. Очень странно; мысли замкнуты зеркальным щитом, спокойная власть в голосе и взгляде – кудесница высокой ступени, но ведь я их всех знаю! Ну неоткуда в Городе новому человеку взяться…
Нет, минутку, это лицо…
– Да, Искра, это я, – говорит Молния.
Как… откуда…
Наверное, кудесницам не положено реветь в три ручья, как малым детям. Но мне все равно.
Всхлипывая, вытираю нос о плечо сестры – выше не достаю. Больше двух лет она пропадала! ни слуху, ни духу – где, как, что…
– Потом, – слегка улыбается Молния, и эта знакомая улыбка согревает лучше костра, лучше редких солнечных дней. – Потом все расскажу. Слишком много дел. Где Ворон? Есть срочный разговор.
Слезы мои высыхают сразу. Радость – это и правда потом, дела важнее.
– Ворон отдыхает: у него часа три назад вышла неприятная стычка с Измененными. Поговори лучше с Трехглазым: всей рутиной теперь он заведует.
– Надо же, этот крысеныш все-таки выбился в люди… – За что Молния не любила Трехглазого, только они двое знали. – Тут не рутина, разговор не из простых. Кто второй после Ворона по силе?
– Скала.
– Дочь Утеса? Как вы ее заманили в Братство?
– Сама пошла. – Я чуть усмехнулась. – И ведь какие способности! Меня обогнала через год, Ворону наступает на пятки… Говорят, ее матерью была сама Саламандра; ну из Утеса, конечно, ни слова на этот счет не выжать.
– Ладно, Скала так Скала. А кто управляет архивами?
– Нечем больше управлять. Дрожь сработала: библиотека года полтора как уничтожена, а от Книжника и костей не осталось.
Молния обреченно качает головой. На миг опускает веки – Сказочник и Книжник были ее учителями, – но в глазах не видно и слезинки. Упрямо вскидывает подбородок.
– Придется будить Ворона. Нужен опыт, простого умения не хватит. Где он, Искра?
– У себя, но… лучше дай ему отдохнуть.
Сестра смотрит на меня с легким прищуром. Улыбается – медленно и ехидно.
– Так-так. Ты, кажется, влюбилась.
Что-то вспыхивает у меня внутри. Молния, выбросив руки вперед, ставит защитный экран, и огненная струя прожигает дыру в стене. Комнату заполняет дым и пыль, но никто, по счастью, не пострадал.
– Тебе б не Искрой зваться, а Горелкой, – усмехается сестра. – Не подумала мать… Однако хватит игр. Справляйся со своими чувствами сама – и ради всего святого, не теряй контроля!
Черт. Она права, стыдно. Не девочка все-таки.
– Буди его, – с нажимом говорит Молния. – Я отыскала достаточно, чтобы ему об отдыхе уже и не захотелось думать. Как и всем нам, кстати.
К словам она добавляет несколько мыслей-образов. В сердце у меня снова рождается жар, жар надежды. Если так, то…
Скрываюсь за дверью.
Ворон и Молния принимаются за обсуждение, однако я не успеваю узнать подробностей – меня отправляют за Костоломом и Скалой («одна нога здесь, другая тоже здесь, и чтобы все было готово уже вчера!»). За моей спиной с лязгом смыкаются металлические заслонки. Ох и секретов же развелось… древние железные шторы глава Братства опускает только тогда, когда желает, чтобы ничья любопытная мысль не могла подслушать, что творится у него в кабинете. На моей памяти такого не случалось.
Костолом отлеживается на лавке у Цитадели, на парне ну не то чтобы живого места нет, но измочалили его знатно. По-быстрому заживляю ссадины и кровоподтеки: раз Ворону потребовался Костолом, он нужен ему здоровым и готовым хоть сразу в бой.
Скала, как всегда, у себя в Цитадели. Зачем она понадобилась и что именно затевает Молния, мы обе можем только гадать, но коли сказано «срочно» – будет им срочно. Влезаем на княжеский трицикл и, распугивая прохожих гудком, катим обратно в Обитель. Улицы во Внутреннем Городе достаточно широкие, но назвать их ровными ни у кого язык не повернется. На колесах быстрее, чем на своих на двоих, зато после такой дороги сидеть не хочется два дня. Ненавижу.
Костолом вваливается в Обитель минут через пять после нас и плюхается на ближайший табурет. Обмениваемся вопросительными взглядами – то есть мы с Костоломом обмениваемся, слепая от рождения Скала просто молча стоит в углу и поглаживает старинную резную панель. Слепота не мешает ей видеть то, что дочь Утеса желает разглядеть, но расходовать свое умение по мелочам Скала не любит. Ну и ладно. Все равно тут смотреть не на что.
Лязгают металлические створки, из кабинета выходит Молния.