Последний пасодобль Свята Чернышова

Щербаков Сергей Анатольевич

Но командование части не забыло про замечательные способности рядового Чернышова. Решило к женскому празднику подготовить творческими силами полка концерт для солдатских матерей и их любимых чад. Тут уж ему пришлось попотеть. Выступить в роли педагога, тренера и участника.

На восьмое марта он танцевал с медсестрами Татьяной и Людой танго, румбу, фокстрот и вальс в Доме офицеров. Месяц он натаскивал своих симпатичных партнерш, хоть девушки были и понятливы, все равно получилась халтурка та еще. Чувствовалась в движениях какая-то скованность. С их звездным дуэтом, конечно, не сравнишь. Он и Марина были как одно целое, неразделимое. Долгие годы упорных тренировок и выступлений превратили их в единый заведенный механизм, абсолютно не дающий никаких сбоев. А как они танцевали джайв или румбу! Нет, это надо видеть! – Свят улыбнулся, вспоминая последний турнир. – Даже их кумиры, экс-чемпионы Тимонин и Беликова, обратили на них внимание».

– Кто он теперь? Обрубок! Жалкий обрубок! Калека! Джон Сильвер, твою мать! – он зло засмеялся. – Мересьев, бля!

«И все из-за лысого козла Басаева. Если б не полез этот мудак в Дагестан, не ковылял бы Свят сейчас на костылях по госпиталю. Не страдал бы от фантомной боли. И Пашка Никонов не сложил бы головушки в том бою. Свят как сейчас помнит, какой взгляд был у Пашки, когда он обернулся, прежде чем нырнул вслед за Тимохиным в проход между сараями. Это был потухший взгляд, взгляд обреченного на смерть».

Вновь глубоко затянувшись, Свят устало прикрыл глаза. Перед ним сверкал яркими

огнями танцевальный зал. Звучала музыка. Гудела, кричала, хлопала восторженная публика. Объявили пасодобль. Темпераментно вытанцовывали пары соперников. Маринка с обворожительной улыбкой Кармен в сверкающем облегающем платье стремительным «плащом» кружилась, вращалась, изгибалась перед ним, подчиняясь каждому его движению. Шассе вправо, шассе влево, фалловей виск, обратный фалловей, ля пассе… Высокоподнятая грудь, широкие опущенные плечи, наклоненная вперед голова. Он, то тореадор, то бык. Она же – его плащ. Бандерильяс, сюр плейс, фламенко тепс, плащ шассе… Вот мелькает ее гибкая талия, обнаженные спина и плечи, зеленые лучистые глаза… Аппель, твист поворот, атака, испанская линия…

– Где жестко фиксированная голова! Не вижу! – доносится до него сердитый голос Анны Петровны, их педагога по латиноамериканским танцам. – Фиксируй голову!

Сашенька, обеспокоенная долгим отсутствием Свята, отложила книгу и направилась на его поиски. Нашла она его на лестничной площадке, рядом с урной для окурков. Он сидел, неподвижно откинувшись спиной к стене, на сложенных крест-накрест костылях. Сбоку от него под опущенной рукой по кафельной плитке расплылась темная лужа крови…

У перил, прижав ладони к заплаканному лицу, стояла перепуганная Сашенька. Над Святом склонились дежурный хирург Елистратов и медсестра из соседнего отделения.

– Фиксируй голову!